Юля устала, один раз почти упала, уснув, но особо не продвинулась. Медитация — не для меня, — решила. Вот если вспылить и сжечь — тут ей равных нет, а сидеть и ловить себя на грани сна… Но все же сидела, упорно пытаясь поймать проклятый источник.
— Отступись, — прорычал Фильярг, со стуком ставя бокал. Прозрачная жидкость, от одного глотка вышибающая слезу у взрослого мужчины, слегка выплеснулась на стол. Огневуху Фильярг не любил именно из-за нокаутирующего удара по мозгам, но сегодня ему требовалась передышка. От одной только мысли, что Юля сейчас в его спальне, в постели, острое желание огнем скручивало внутренности. И нужно было что-то покрепче вина, чтобы приглушить жгучие мысли.
Они удалились в кабинет, давая девушке приготовиться ко сну.
— С чего бы? — вздернул брови Третий.
— Она под моим покровительством, — заявил Фильярг, едва сдерживая злость. К чему это внезапное соперничество? До недавнего времени брата не интересовало ничего, кроме политики. У него было несколько женщин под покровительством, но все они быстро исчезали из поля зрения Четвертого. Харт не любил, чтобы кто-то отвлекал его от любимой работы.
— И прекрасно осведомлена о его правилах? — ухмыльнулся брат, делая маленький глоток огневухи. С каким удовольствием Фильярг стер бы эту ухмылку с губ брата, но драка — не выход. Точнее выход, но за пределы страны года на три у дальних рубежей. «Чтоб мозги встали на место», — как любил говорить отец.
— Нет, — скрипнул зубами, поднес бокал, глотнул, с удовлетворением ощущая, как волна чистого пламени прокатывается по пищеводу, — и я бы просил тебя не рассказывать о нем. Сам это сделаю.
— Хорошо, — неожиданно легко согласился Харт. Фильярг замер, с недоверием глядя на брата.
— Не понимаешь, младший? — невесело улыбнулся тот. — А расклад прост. Шестому, конечно, придется не сладко. Совладать с темным пламенем… — Харт вздохнул, покачал головой. — Надеюсь, Девятиликий будет милостив и позволит ему выжить. Но и без Шестого ценность ассары возрастает в разы. Женщину, которая может передать дар темного пламени детям, многие захотят прибрать к рукам. Мы должны быть первыми.
— Что предлагаешь? — хрипло спросил Фильярг. Он готов быть первым, но ему сильно не нравилось «мы».
— Я не стану мешать. Действуй. Но оступишься или сама тебя оттолкнет, не обижайся — заберу себе. Я не допущу, чтобы столь сильный дар достался другой семье.
Фильярг стиснул зубы, представив ассару в объятиях Харта. Гнев чистым пламенем бросился в лицо и пришлось приложить усилия, чтобы сдержать внезапно взбунтовавшийся огонь.
— А если не захочет? — спросил хмуро.
Харт посмотрел, как на маленького.
— Захочет. К любому человеку можно найти подход. Надо лишь время. Я еще только начал подбирать ключик к нашей сладкой ассаре. Ты ведь пробовал ее энергию? Нектар, правда?
Мысль, что брат специально провоцирует, остановила готовое к прыжку тело. Фильярг сипло выдохнул, выругался… и остался сидеть на месте.
— Взрослеешь, малыш, — одобрительно кивнул Харт, — с этой девушкой тебе понадобится все терпение, до последней капли. Уверен, что справишься?
Фильярг уже не был уверен, но и отступать было поздно. Сердце горело от одного взгляда на ассару.
— Я не отступлюсь, — проговорил упрямо, — и тебе не отдам. Но есть одна проблема…
Харт понял с полуслова:
— Ее желание вернуться домой.
Покрутил бокал в руке, опрокинул, махом заглатывая огневуху. Вытер губы рукавом.
— Пока она воспринимает наш мир как работу. В ней все еще живет тоска по дому, и это нормально. Но постепенно Шестой выйдет на первый план — такова сущность ассары. Однако с его совершеннолетием, потребность в ассаре пропадет. Твоя задача, брат, за эти пятнадцать лет прорасти в ее сердце настолько, чтобы она думать забыла о своем мире.
Не торопись, но и не давай успокоиться. Учти, я смогу прятать ее лишь до академии. До отъезда она должна стать твоей.
— Свадьба? — сипло — голос подвел — спросил Фильярг.
— Слишком быстро, — покачал головой Харт, — отец не одобрит. Будет ждать до совершеннолетия ассары. Достаточно помолвки или полноценного покровительства, чтобы в сторону других даже не смотрела. Действуй, брат. Или я сам вступлю в игру.
— Договорились, — подтвердил Фильярг, опустошая свой бокал.
Встреча с его величеством, фееричный визит Пятой, всплеск и достойное завершение этого безумного дня — мужская спальня и чужая постель. Большая и вместительная, но все же чужая…
Юля потерла лоб. Тело ломило, кожа горела, чтобы через секунду покрыться мурашками. И было непонятно то ли это реакция на стресс, то ли на выброс пламени.
Она уложила Совенка, быстро приняла душ, переоделась в розовую с пандами пижаму и, крадучись, пробралась в спальню. От мысли наткнуться на Четвертого или Третьего во рту стало сухо, а ноги предательски ослабли. Но в спальне стоял уютный полумрак, сладко посапывал Совенок, и Юля, ощущая себя избитой до дикой усталости, забралась под отдельное одеяло, прижала к себе ребенка, практически мгновенно проваливаясь в сон.
Проснулась рывком от присутствия постороннего за спиной. От руки, по-хозяйски притянувшей к себе. От горячего, прижавшегося к ней тела.
Дернулась, завозилась, отодвигаясь, но рука притянула ближе, а теплые губы прикоснулись поцелуем к шее.
— Тише. Разбудите Совенка.
— Как вы смеете, — перешла на раздраженный шепот.
— Никак, — согласился Четвертый, но руку не убрал, — только вы горите. Хотите и здесь все спалить?
Сжигать еще одну комнату Юля не хотела. Если так дело пойдет — по комнате в день — ее выгонят спать на улицу из дворца.
— Спите, Юля, — устало посоветовал его высочество, — и не мешайте мне вас контролировать.
Она недовольно фыркнула, но разборки оставила на утро. Тем более, что его высочество лишь обнимал, не делая никаких покушений на честь ассары. А скоро вообще засопел. И только она как дура лежала без сна, четко ощущая за спиной волнующее присутствие мужчины.
Конец первой части.
.
