пусть передадут своим мужчинам, чтобы оставили наших овец в покое.
После этого они отправились в сторону дома Уильяма, обнаруживая по дороге все новые кострища. Джек озабоченно хмурился.
— Уильям я считаю, вам с Мартой лучше пожить в Бангари, пока мы не разберемся с аборигенами. Марте осталось всего несколько недель до родов, она сейчас очень уязвима.
— Марта не двинется с места, Джек. Я говорил с ней вчера вечером, но она и слышать об отъезде не хочет, а я не хочу ее волновать. Я научил ее стрелять из винтовки. Кроме того, когда за домом присматривает Эрни, мне спокойнее.
Джек принюхался.
— Дымом пахнет. Где-то недалеко жгут костер.
Мужчины стали оглядываться по сторонам, и вскоре Элиас указал рукой на запад.
— Вон там, смотрите!
— Это не костер! — в тревоге воскликнул Джек. — Это лесной пожар!
Они поскакали в сторону огня и вскоре оказались на склоне холма. К счастью, очагов было немного, и они смогли быстро забросать огонь и тлеющие угли землей.
Все были потные и грязные, все тяжело дышали, но тут Уилбур разглядел еще один столб дыма. Они снова заторопились — и вскоре тушили новый пожар. Этот был еще меньше по площади, так что потушить его удалось быстро.
Пока они переводили дыхание, Уилбур заметил вдалеке нескольких аборигенов.
— Хозяин! Там на холме — черные парни.
Джек выглядел усталым и озабоченным:
— Я думаю… все это неправильно!
— Что ты имеешь в виду? — спросил Том.
— Я думаю… нам надо заключить с ними перемирие. Иначе они просто сожгут нас.
— С ума ты сошел, Джек?! Мы должны прогнать их отсюда, любой ценой!
— Мы не можем следить за ними весь день напролет. Мы не сможем уследить и за нашими животными… и за нашими домами. Что мы сегодня нашли? Овечьи шкуры и пожарища. Это же предупреждение!
Том задумался, а Уильям нервно сглотнул и побледнел.
— Джек прав, Томми. Если они попытаются сжечь мой дом… — Мысль была слишком страшной. — Я не хочу потерять Марту и ребенка!
— Прекрасно! И как вы собираетесь заключать с ними перемирие? — скептически поинтересовался Том.
— Надо, чтобы Эрни и Уилбур переговорили с ними. Я не знаю, захотят ли они примириться, но попробовать мы должны!
Глава 18
По дороге домой Сибил все порывалась обсудить с Эбби Хита. Она была в восторге от того, что они с Хитом помирились, и совершенно ошарашена его «поступком» — так она окрестила это происшествие после того, как выяснила для себя все подробности, подслушав разговор.
— Мне кажется. Хиту станет легче после нашего визита, миссис Хокер! — радостно сказала Эбби. — Я не думаю, что он еще раз захочет причинить себе боль.
— Я вообще не понимаю, зачем он на это решился! — сказала Сибил. — Он тебе ничего не рассказал?
Она, конечно, подслушала его так называемое объяснение — и ничего не поняла. Однако ей хотелось знать мнение Эбби. Она щадила ее чувства и решила не рассказывать, что думает на самом деле.
— Он сказал, что чувствовал себя одиноким, что у него нет настоящих друзей, — отвечала Эбби. — Честно говоря, я думаю, что у него просто депрессия из-за того, что отец его умер, а Хит так и не успел с ним помириться…
Сама Эбби тоже так и не помирилась со своим отцом после их размолвки — и это камнем лежало на сердце. Однако ее отец, по крайней мере, знал, что она его любит — эта мысль немного успокаивала. Эбенезер и Хит вообще не общались, до самого конца.
— У него должно быть много друзей! — воскликнула Сибил. — Он молод, богат и красив. Это сочетание должно сделать его весьма популярным, особенно среди дам, не так ли?
Эбби усмехнулась:
— Вы же так не думаете на самом деле? Вокруг него полно людей, которые только называют себя его друзьями, но Хит не чувствует, что они говорят это искренне.
Сибил на самом деле думала, что неискренен сам Хит.
Вскоре после их возвращения домой приехали Джек и Том. Они еще не успели войти в дом, как Сибил принялась фыркать и сморкаться.
— Я чувствую запах дыма! — пожаловалась она. — Это от твоей одежды, Джек! И твоей тоже, Том!
— Мы наткнулись на небольшой пожар: горела трава. Мы все потушили, — как можно спокойнее сказал Джек. Он не хотел пугать мать.
— Как это могло случиться?! — вскинулась Сибил.
Возможность пожара в буше недалеко от дома всегда пугала ее. На их землях и вокруг поместья росли сотни голубых эвкалиптов. Говорили, что в огне эвкалипты взрываются, словно снаряды.
— Наверное, ветер раздул угли в оставленном кострище аборигенов, и искры попали на сухую траву, — пожал плечами Джек.
— Это странно, — заметил Ральф. — Аборигены очень внимательны к огню, они тщательно забрасывают свои костры, уходя со стоянки.
— Точно! — поддакнула Клементина. — Я тоже об этом слышала.
— Ну, ладно, ладно! — расстроился Джек. Он надеялся избежать тревожных новостей, но в доме, где живет столько проницательных людей, это было практически невозможно. — Мы думаем, что аборигены подожгли траву. На самом деле — в двух местах.
— Но зачем они это делают?! — в панике спросила Сибил.
— Они всегда заявляли, что эта земля принадлежит им — вероятнее всего, они хотят выжить нас отсюда. Ты же знаешь, у нас все эти годы случались стычки, кражи овец, нападения на пастухов, но позавчера они впервые напали на нас с копьями. Я очень не хочу, чтобы это повторялось снова и снова.
Джек не был уверен, что аборигены хотели убить Тома. Он отделался лишь легкой раной руки, хотя всем было известно, что туземцы с легкостью поражают копьем кенгуру с громадного расстояния.
— О, Джек! Но они же не станут поджигать наш дом? Сибил начинала паниковать.
— Нет, мама. До этого не дойдет. У меня есть план, как нам с ними помириться.
— Что же ты собираешься делать? — спросила Клементина.
— Я еще не продумал все детали, но, возможно, Бангари могло бы подкармливать этих смутьянов, например, мясо каждую неделю… или что-то вроде этого.
— Если хотите знать мое мнение, так я бы всех их просто перестрелял! — выпалил Том не раздумывая. Затем он взглянул на Эбби, выглядевшую абсолютно потрясенной его словами. — Я шучу! Разумеется… мы не можем так поступать.
Он выглядел смущенным, поняв, что девушка может о нем подумать.
Сибил послала сыну укоризненный и подозрительный взгляд. Она не без оснований полагала: если Том будет уверен, что это сойдет ему с рук, он будет стрелять не задумываясь. Он, конечно, не имел в виду «цивилизованных» аборигенов,
