Вошла Селия, и Энтони показалось, что в комнате сразу стало светлее.
– Доброе утро, милый. Ты сегодня рано встал.
Энтони поднялся и наклонил голову.
– Не хотел тебя беспокоить, дорогая.
Селия наморщила нос.
– Понятно. Что это? – спросила она, показывая на украшенный геральдическим гербом конверт, который лежал на столе возле тарелки Энтони.
– Линли хочет навестить нас. – Селия искренне удивилась. Энтони пожал плечами. – Я знал, что рано или поздно это случится.
– Тебе не хочется с ним встречаться?
– Мне все равно. Несомненно, он решил взглянуть на тебя. Хочет посмотреть, отвечаешь ли ты его высоким требованиям.
Селия взяла руку Энтони в свои ладони и, помолчав, сказала:
– Если не хочешь его видеть, скажи ему, чтобы не приходил. Маркус тебя поймет.
Энтони задумался. Он не видел Линли несколько лет. С тех самых пор, как этот человек покинул кладбище после похорон жены, не сказав ни слова и даже не оглянувшись на Энтони. Хотя ненависть Энтони к графу прошла, у него не было желания с ним общаться.
Но, отрекаясь от графа, Энтони лишит многого Селию. Она – дочь герцога и заслуживает того, чтобы когда-нибудь стать графиней. Даже если сам Энтони не заслуживает чести быть графом. Селия полюбила его, закрыв глаза на его во многом сомнительное прошлое. Энтони считал своим долгом быть ради нее как можно более респектабельным, а это значит, ему нужно выдержать визит Линли. Энтони сплел свои пальцы с пальцами Селии.
– Будет лучше, если я с ним встречусь. А ты, возможно, хочешь познакомиться с ним. Ведь он твой свекор.
– Похоже, со свекрами мне не очень везет, – заметила Селия. – Но если твой отец меня обидит, тебе придется меня утешить.
– С удовольствием, – улыбнулся Энтони. – Знаешь, я тут подумал… – Он замялся. – Может быть, мне стоит разрешить людям называть меня Лэнгфордом… Раньше, когда речь шла только обо мне, мне было все равно, но теперь, когда это касается и твоего имени…
– По-моему, имя Селия Хэмилтон – вполне благозвучно, – непринужденно заметила она. – Я уже заказала визитки.
Энтони уставился на Селию удивленно.
– Ты и я – теперь одно целое.
Он поднес к губам ее руки.
– Но твоя половинка этого целого, дорогая моя, кажется мне намного лучше моей.
В то же утро, немного позже, в Эйнсли-Парк приехал Линли. Селия вопросительно посмотрела на Энтони – тот лишь повел плечами, и она велела дворецкому позволить графу войти. Энтони отложил сборник стихов, которые читал Селии вслух. До этого самого момента они с Селией, сидя в уютной, залитой солнцем гостиной, наслаждались покоем и семейным счастьем.
– Можно позвать маму, чтобы дала ему от ворот поворот и отбила охоту к нам приезжать, – предложила Селия, но Энтони отмахнулся:
– Нет, лучше я сам поскорее покончу со всем этим.
– Граф Линли! – через несколько минут доложил дворецкий.
Селия поднялась с кресла, с трудом скрывая свое любопытство. Энтони не двинулся с места. Селия положила руку ему на плечо. Энтони не проронил ни слова, только молча поцеловал ее руку. Затем поднялся и встал рядом с ней.
Граф Линли оказался совсем не таким, каким Селия его представляла. Старше, чем она думала, на несколько дюймов ниже ростом, чем Энтони, худой и сутулый, с длинным кривым носом и волнистыми седыми волосами. Он опирался на тросточку и был одет строго, как подобает министру. Линли одно мгновение молча смотрел на нее поверх очков.
– Леди Лэнгфорд, – наконец сказал он и, несмотря на хромоту, учтиво шаркнул ножкой и поклонился.
– Добро пожаловать в Эйнсли-Парк, сэр, – ответила Селия, присев в реверансе.
– Гм-м… – Он продолжал смотреть на нее испытующе. – Сколько вам лет?
Селия прищурилась:
– Нет еще двадцати трех.
Линли презрительно фыркнул:
– Значит, не слишком стара. Это хорошо.
– А теперь прикажешь ей показать свои зубы? – съязвил Энтони.
Граф наконец удостоил сына взглядом.
– А ты все такой же грубиян, как и прежде.
Энтони криво усмехнулся, но промолчал.
– Присаживайтесь. – Селия считала, что, чем быстрее они узнают о цели визита Линли, тем быстрее избавятся от его присутствия.
Граф опустился в кресло. Селия села рядом с мужем, стараясь не думать о том, что отец Энтони напоминает ей огромного паука.
– Чему обязаны такой честью? – спросил Энтони.
– Я слишком поздно получил известие о том, что ты женишься, и поэтому не смог присутствовать на бракосочетании.
Энтони отрывисто кивнул.
– Это была скромная церемония, без всякой помпы.
Лицо графа выражало неудовольствие.
– Да, я знаю, – с кислой миной проговорил он. – Тебе, как будущему графу, следовало выбрать местом церемонии бракосочетания часовню Линли.
– Если я правильно тебя понял, мне было запрещено появляться на территории усадьбы Линли. Или предлагаешь провести бракосочетание без жениха? Это выглядело бы несколько странно.
Линли нахмурился:
– Полагаю, провести церемонию в часовне Эксетеров – тоже неплохая идея.
– Слава Богу, – пробормотал Энтони, – тем более что церемония уже прошла.
К этому моменту Селия пожалела, что позволила матери написать лорду Линли и сообщить об их свадьбе.
«Что за неприятный, чопорный старик», – думала Селия.
Неудивительно, что Энтони не хотел иметь с ним ничего общего.
Граф повернулся к ней.
– Можете быть свободны.
Селия не могла скрыть изумления. Она была неприятно поражена такой бесцеремонностью графа. Округлив глаза, она повернулась к Энтони. Его лицо было мрачным, но он кивнул и поднялся на ноги. Селия тоже поднялась и присела в реверансе перед Линли, а затем повернулась к Энтони.
– Если хочешь, я останусь, – прошептала она.
– Ты должна быть рада, что можешь спастись отсюда бегством, – ответил Энтони. – Когда он уйдет, я тебя найду.
После того как Селия их оставила, Энтони продолжал стоять посреди комнаты. Ему не хотелось садиться в кресло напротив графа Линли, как много лет тому назад. Когда его наказывали за какую-нибудь провинность, Линли заставлял его сидеть на табурете в углу своего кабинета, и если Энтони случайно чихал или дергался, то получал удар плеткой. Хотя он признавал, что никогда не был пай-мальчиком, ему не хотелось вновь мысленно это переживать.
Энтони молча прошел к окну. Граф взял трость и встал рядом с ним.
– Вижу, ты в конце концов взялся за ум и перестал быть таким никчемным, как раньше, – сказал граф, глядя в окно.
