не вру. Если хочешь еще правду, я вообще ни с кем не спала.
Мама смотрит на меня несколько долгих минут. Я еле-еле выдерживаю ее взгляд.
- Хорошо, - кивает она, наконец. - Хорошо. Но это ничего не меняет. Сейчас ты поднимешься, приведешь себя в порядок, соберешь вещи, и мы с тобой поедем домой. С документами и твоим деканатом разберемся потом. Если что, Володенька на выходной приедет и все решит. Но если ты не будешь честна…мы с тетей будем вынуждены повести тебя на все обследование.
И мама вновь горестно вздыхает. А потом осуждающе качает головой.
Мне до ужаса неприятно вести эти разговоры со своей мамой, стыдно. Боже, как же мне стыдно говорить с ней о таком. Неприятно. Я чувствую себя какой-то грязной и порочной. Плохой, просто ужасной дочерью, не оправдавшей ничьих ожиданий. Той, на которую возлагались надежды, и которая всех подвела.
- А деньги тому парню ты вернешь, - вдруг говорит она. - Не хватало еще, чтобы он думал про нашу семью черте-что.
- Я ни у кого и ничего не брала, - вновь пытаюсь достучаться до мамы. - Это мои деньги, мама. Я их честно заработала. Если хочешь…верните мне телефон, и я познакомлю вас с моим работодателем. Она подтвердит, что ничего, о чем тебе нарассказывала тетя Галя, не было и в помине.
Предлагаю наобум, потому что не знаю пока, что из этого выйдет. И так ужасно стыдно перед Мартой Сергеевной. Но другого пути доказать, что тетя неправильно все поняла, я просто не нахожу.
- Я вижу, Арина, что сейчас ты цепляешься за любую соломину, лишь бы не уезжать. Но все уже решено. Ты врала своей тете, мне и даже Володе, бедный Володя, о том, что работаешь курьером, а сама…
- А сама, - перебиваю я, - так и работала курьером, пока Марта Сергеевна не пригласила поучаствовать в фотосессии! Но я не могла вам признаться, хотя пыталась, потому что вы все уже были настроены негативно насчет этого и ничего не хотели больше слушать!
- Арина, Арина...
- Там нормально все было.
Я так нервничаю, что почти срываюсь на крик. Меня даже не заботит, что тетя с дядей и дети услышат каждое слово нашей перепалки.
- Нет. Все уже решено.
- Ничего не решено, мам. Дайте мне мой телефон, и я вам с тетей Галей докажу.
- Нет, ты не получишь обратно телефон, и не проси. А лучше собирайся поживее. Наша электричка отходит через два часа.
- Я просто при тебе найду контакт фотографа, и ты ей позвонишь. Мама, прошу. Я не могу уехать. Не могу бросить учебу из-за того, что тетя что-то там неправильно подумала. По сумме Марта Сергеевна тоже все подтвердит.
Я очень стараюсь уговорить. Очень хочу, чтобы мама мне поверила.
Она раздумывает долго. Поджимает губы, недовольно качает головой. Когда она в конце концов соглашается, моему счастью не находится предела.
- Ладно, - кивает она, - сейчас я принесу тебе телефон, и ты наберешь мне этого фотографа. Но в любом случае я не изменю свое решение.
Мама уходит и возвращается через минуту со смартфоном.
Я быстро разблокирую, ищу в списках контакт Марты Сергеевны и нажимаю на вызов. Сердце учащенно бьется, пальцы подрагивают от нервов.
Только бы Марта Сергеевна была сейчас не занята, повторяю про себя, словно молитву, только бы она нормально восприняла мой очень странный звонок.
- Арина, - раздается на всю комнату деловитый и собранный голос Марты Сергеевны.
Я специально включила на громкую связь, чтобы мама не решила, что я могу что-то от нее утаить.
- Марта Сергеевна, здравствуйте, - говорю я и понимаю, что мой голос в противовес ее звучит слишком задушено и нервно. – Извините пожалуйста, если я вас отвлекла.
- Не отвлекла, Арин. У нас как раз перерыв. Что ты решила насчет Анталии?
- Извините пожалуйста, но я сейчас звоню немного по другому поводу. Дело в том…дело в том, - не сразу могу решиться, - что ко мне приехала мама и она…она…интересуется моей работой. Она…
- Дай, я сама с ней поговорю, - выхватывает из моих рук телефон мама.
- Да, алло, - произносит в трубку таким тоном, что сразу же хочется забиться в самую дальнюю нору. - Меня зовут Наталья Семеновна, я мама Арины. И не позволю, чтобы моя дочь участвовала больше в ваших сомнительных мероприятиях. Она приличная девочка, вам ясно? А на вас я в полицию пожалуюсь, я…
Мне хочется заткнуть уши. Стыд окатывает меня огромными холодными волнами и тянет провалиться под землю прямо на этом месте. Отключаюсь на некоторое время, а когда прихожу в себя, тон маминого голоса звучит на порядок ниже.
- Что? Нет…да…хорошо.
…
Мне кажется, что этот ужасный день не закончится никогда.
Но Марта Сергеевна, словно добрый ангел, вытащила меня из этой гибельной бесперспективной трясины. Она не удивилась моему звонку и не возмущалась. Спокойно выслушала все мамины нападки на себя, после чего деловым тоном предложила встретиться с ней в кафе и все спокойно без спешки обсудить.
Мама поехала на эту встречу вместе с тетей.
Обе были настроены решительно. Собрались разнести кафе в пух и прах. Но когда вернулись, то вошли ко мне в комнату почти такими, какими я их знала всегда – спокойными и доброжелательными.
- Значит так, Арин, - первой начинает мама и устраивается у меня в ногах. – Твоя Марта Сергеевна нам все рассказала. И показала. И…в общем…возможно, мы с самого начала оказались не совсем правы.
- Арин, ты уж извини меня, - подхватывает тетя. – Сгоряча я все не так поняла. Хочу взять свои слова обратно и извиниться. Прости меня, дорогая. Но и ты нас пойми. Мы слишком волнуемся за тебя, а тут вдруг все это.
- Ты сможешь продолжать ездить в университет, - снова берет эстафету мама, - но только с одним условием. Никаких мальчиков рядом с тобой. Ни одного. Никаких вообще. С тем парнем, с которым ты общалась, или не общалась, судя по твоим словам, ты обрываешь любые контакты. Любые! Работать будешь строго у Марты Сергеевны, если такое произойдет, она сообщит нам ваш график. Курьером нет. Вечерами ты теперь будешь дома, либо тетя Галя сама найдет тебе работу. Если ты согласна на такие условия – ты можешь остаться в городе.
- Я согласна,
