в похожую переделку попал, так до сих пор лечится, - рассказывает мужик. – Открытый перелом ноги, куча уколов, полгода с аппаратом Елизарова. А ты…В общем, повезло тебе парень, так повезло. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
- Ага, - криво усмехаюсь я. - Повезло.
Мужик начинает вываливать на меня подробности про своего брата.
Слушаю его вполуха, а сам подгоняю мысленно, потому что несмотря ни на что я должен успеть, я просто не могу не успеть.
Итак столько времени потерял.
- Может тебе это, пару глотков в виде обезболивающего? – спрашивает мужик и сам же себе возражает. – Хотя нет, вдруг освидетельствование понадобится или там лечение какое в больнице.
- Давай, - говорю я, потому что чувствую, не выводит организм нихрена только на одном адреналине. Он сходит постепенно, а головная боль все разрастается.
- Уверен?
- Что там у тебя?
- Ээээ, коньячок.
- Давай.
Координация нарушена, так что я не пью, а только проливаю на рубашку. Мужик предлагает мне воду.
После нескольких глотков мне становится немного лучше. Достаточно, чтобы, когда мы подъезжаем к Загсу, не свалиться прямо там у ступеней, а собраться и идти дальше ровно. Ну, или почти ровно, потому что каждый шаг дается мне нелегко.
Но я сцепляю зубы и упорно иду вперед.
…
- Бельчонок, ты не выйдешь за него! – задвигаю я с ходу, едва врываюсь в, мать его, торжественный зал и вижу там ее тонкую фигурку.
- Молодой человек, пожалуйста, покиньте помещение, - тут же взрывается тетка-регистраторша.
- Иди нахрен.
Я даже не смотрю на нее.
- Поздно, нас расписали уже, - хвастливо заявляет ненавистный хрен, и за эти слова я готов снова отправить его в больницу.
Но тут натыкаюсь на ее испуганный и выводящий, мать вашу, взгляд.
Смотрит на меня, бледнеет на глазах, вся трясется.
Видимо от страха за него.
- Значит, все же вышла? – цежу я, задвигая поглубже свой первый неосознанный порыв..
Перевожу взгляд на кольцо, появившееся на ее безымянном пальце, затем снова возвращаю его на лицо.
В голове не укладывается, и меня от этого всего начинает мутить с новой, удушающей силой.
- Гордей, прости…
- О боже, он напился, вон, как шатает. Это ее бывший? - бормочет кто-то, но я уже не фокусируюсь.
Прости…
- Вышла, блин? Ты же понимаешь, что это край. Все. Навсегда!
- Молодой человек, да вы пьяны, - подвертывает сбоку какая-то толстая тетка в костюме. – Вон, и алкоголем несет за версту. Сейчас же покиньте помещение, иначе нам придется вызвать сюда охрану.
Да пошла ты.
- Это все, Арина. Между нами все теперь. Блииин. Нахрена, ты, блин…Нахрена…
- Молодой человек, повторяю, вы пьяны…
- Да не пьян я, - бросаю ей, хотя ведет и шатает меня сейчас конкретно.
И только Арина просто стоит и молчит. Смотрит на меня своими зелеными глазищами и тупо просто, блин, молчит.
Вырываюсь из чьих-то рук, которые пытаются удержать, и подскакиваю вплотную к ней.
- Ну-ну, руки прочь от моей жены! – восклицает новоиспеченный муж, хотя и не подходит близко.
Но я по любому не собираюсь их больше трогать, все, край.
Закончено. Вырвано с корнем. Уничтожено.
- Желаю вам счастья, - говорю я ей, последнее, что могу и хочу сказать.
Разворачиваюсь и, стараясь держаться ровно, не глядя больше ни на кого, иду от них нахрен подальше, желательно на самый край земли.
…
Наверное, я должен чувствовать боль, но все, что ощущаю – это пустоту. Одну, блин, оболочку, с выжженной, мать ее, пустыней внутри.
Оглушающую тишину, просто нереальную, пипец, какую тишину вокруг себя. Все звуки где-то далеко на периферии.
Иду вперед, не разбирая дороги и сам не зная куда, а мир, вращается перед глазами, словно в замедленной съемке.
А еще капли дождя на лице.
Когда ехали сюда он только начинался, а сейчас разгоняется сильнее, и я впервые радуюсь ему, словно ребенок.
Откидываю голову назад, подставляя лицо и расслабляюсь.
Давай, еще, сильнее, мысленно подгоняю я, желая, чтобы начался настоящий ливень с громом и молнией.Тогда бы в точности отразилось то, что творится сейчас у меня на душе.
Вода стекает по лицу и мне кажется, это не дождь, а мои невысказанные вслух эмоции.
Вода их глушит, смывает, стирает…
Уеду, нахрен, отсюда к океану и буду жить там, не думая, не вспоминая больше о ней.
Полностью отдаюсь своей безысходности и в последний раз проживаю то, что мне выпадает пережить, чтобы потом никогда уже не вспоминать.
Бельчонок, моя Бельчонок вышла замуж за другого и окончательно перечеркнула то, что так горело и искрило между нами.
Окончательно перечеркнула, без возврата…
Взволнованный окрик какой-то проходящей мимо женщины…
Я и сам понимаю, что не справляюсь больше…Мысли путаются, сознание постепенно уплывает…
Я люблю тебя. Все равно тебя люблю, несмотря ни на что…Черт.
Не люблю, не люблю больше…перечеркнула…
Как же больно, черт, как же больно…
И мир, наконец, решает сжалиться надо мной.
Потому что перестает для меня существовать.
Я проваливаюсь в темную бездонную черноту, теперь уже окончательно и бесповоротно.
Конец первой части
