увереннее и быстрее. Сумерки стали сгущаться, и она активировала ночное зрение.
Добравшись до леса, уставшая и по уши в грязи, она даже не смогла порадоваться, что жива и преодолела это злосчастное болото. Снова. Оглянулась, пытаясь увидеть вдали Раса, но темень стояла непроглядная. Остается надеяться, что он ее видит и не будет сидеть там до утра.
Преодолев подъем, Лана вышла к дому Мари. Света не было. Тихо поднявшись по крыльцу, она легко постучала. За дверью не было слышно ни шороха.
Она рассчитывала поговорить с Мари, прежде чем открыто идти в крепость. Вдруг все это ложь и просто способ выманить ее? Мог ли кто-то другой связаться с Марианной под видом ее сестры?
Подергала дверь без особой надежды. Это не деревня оборотней, тут на ночь закрывают окна и двери на все замки. Постучалась чуть громче, рискуя привлечь внимание соседей. Ответа нет.
И что ей теперь делать?
Может попробовать тот ход, о котором говорил отец? Пробраться в крепость тайно и разведать все явно лучше, чем стучаться в центральные ворота. Крадучись и прислушиваясь к каждому шороху, Лана стала пробираться до храма. Подошла сзади и прижалась к стене. Теперь осталось найти вход.
Она не очень внимательно слушала отца, когда он рассказывал ей про этот ход, считая все это блажью. Кажется, там было что-то про синий камень справа от заднего входа в храм. Перебежав на нужную сторону, Лана стала всматриваться в стену. Никакого синего камня не было. Она уже далеко ушла от входа и вернулась обратно, еще раз внимательно осматривая каждый кирпичик.
Только с третьего раза ей удалось заметить синий отблеск в ночи. Это был не синий целый камень, а маленькое вкрапление в одном из кирпичей. Лана с силой надавила пальцем на него, и тот с щелчком вошел глубже. За стеной послышался скрежет. И все. Больше ничего не происходило.
Навалившись всем телом, она стала толкать каменную стену. Вспотев от усилий, Лана продолжала давить на камни, и когда уже перестала надеяться, те нехотя сдвинулись внутрь, открывая проход.
Лана пролезла внутрь и, еще раз напрягшись, закрыла за собой каменную дверь. Тоннель погрузился во тьму, но за ней тут же появилось сияние, обжигая глаза. Убрав заклинание с глаз и повернув голову, она обнаружила, что свет испускал шест своим узором и гораздо ярче, чем до этого. Отцепив его от рюкзака, она взяла его в руку.
‒ Спасибо, дружочек, ‒ Лана ласково погладила шест, и тот в ответ чуть мигнул.
Вытянув шест перед собой, освещая путь, Лана двинулась вперед. С потолка лохмотьями свисала пыльная и старая паутина, но хоть мышей и крыс не было, уже хорошо.
Тоннель закончился внезапно, переходя в узкую лестницу. Поднявшись по ней, Лана обнаружила еще одну каменную дверь с механизмом. Долгое время прислушиваясь, нет ли кого за стеной, она рискнула открыть дверь. Выбор у нее все равно невелик. Дверь поддавалась с трудом, еще хуже, чем та, с которой она вошла. Протиснувшись через щель, Лана увидела причину. Мешки с крупой.
Она в кладовке.
Лана переместила мешки подальше от двери, чтобы в случае чего был быстрый отход. Внимательно осмотрев дверь с этой стороны, обнаружила точно такой же синий камешек, но дверь закрывать не стала. Ночью сюда точно никто не пойдет, а для нее эти лишние секунды могут стать решающими.
Крепость спала, лишь изредка по стене ходили часовые. Добравшись до кабинета генерала-полковника, Лана замерла перед дверью, рассматривая полоску света у пола. Надежда затапливала изнутри, но Лана медлила, боясь открыть дверь. Вдруг там Маркус, или кто-то еще, а не ее отец.
Сомнения теребили душу. Она то протягивала руку к двери, то отдергивала. Если там не отец, вряд ли ее уже выпустят. Теперь-то точно глаз с нее спускать не станут, пока не выйдет замуж за какого-нибудь плешивого и толстого аристократа.
Углубившись в свои раздумья, Лана не услышала, как за дверью стали раздаваться шаги.
Дверь резко распахнулась, на миг ослепляя светом из комнаты. Но этого было достаточно, чтобы ее схватили за руки и резко втянули в комнату.
Глава 39
Видар бежал по лесу, не ощущая земли под ногами. Почти летел. На душе было радостно и спокойно.
Время вместе с Миланой было чем-то незабываемым. Даже если бы она не была его наани, то он бы все равно влюбился в нее за эти дни до беспамятства.
Красивая, умная, как оказалось, веселая. Зажатая немного, но это поправимо. Период стеснения они преодолели, точнее он ей помог, и это тоже пройдет. Уж он-то приложит для этого усилия.
Правда оставалось что-то еще. Какая-то тайна или недомолвка, которая ее гложет. Видар не дурак и никогда им не был. На утро после их первой ночи она была расстроена. Но в том, что он как-то причинил ей боль или неудобства, не врала. Значит дело в другом.
Он не стал лезть к ней в душу и требовать подробностей. Сама расскажет, когда сочтет нужным. Вряд ли там уж такая страшная тайна.
Сейчас нужно подумать о другом. Добраться до родителей и собрать их. Погостят у них недельку или две. Жить они, наверное, будут у вожака. К нему они сами не согласятся подселиться, чтобы не мешать им с Ланой, и так даже лучше. Он все равно не успел за эту неделю насытиться ею. Надышаться.
Вдруг легкость внутри сменилась недовольством, грустью, тоской.
Видар замедлился и остановился. Что это такое? В чем причина? Почему вдруг такая странная смесь чувств внутри, когда снаружи ничего не происходит? Прикрыв глаза и медленно задышав, он стал прислушиваться к ощущениям. Негативные эмоции были как легкая дымка поверх его собственной радости и счастья.
Озарение пришло внезапно, и Видар, резко распахнув глаза, посмотрел в сторону Западной деревни. Это не его чувства. Но как он может ощущать эмоции Ланы? Он о таком раньше не слышал. Или это нормально, когда обретаешь наани? Но тогда бы он слышал о подобном хоть от кого-нибудь. Может все дело в том, что его наани ‒ маг?
Видар ощутил, как его захлестнуло волной шока, радости, затем сразу грусти и неверия, и внутри поднялась злость. Уже его собственная. Просил же Раса присматривать за Ланой, а сейчас она была чем-то расстроена. И что делать ему?
Походив из стороны в сторону, Видар немного успокоился. Опасности для жизни он не чувствует, а с тем, кто обидел его наани, он разберется, как
