чего я хотела, и я этого не получила. Я никогда больше не смогу обнять своего сына. Он умер без меня рядом с ним, и его дочери ненавидят меня. Я знаю, как ты называешь меня за спиной. Ты называешь меня «злой бабушкой».
Слезы увлажнили ее глаза. О, Боже ты мой, что мне теперь делать?
— Ты думаешь, что Линус такой милый старичок, но то, что он натворил, заставило бы тебя просыпаться ночью с криком. Он хуже меня! Каким-то образом он может проплыть через озеро нечистот и выйти пахнущим розами, а я закончила тем, что превратилась в несчастную ведьму, которую все презирают…
Соединяющая дверь распахнулась, показав Линуса. Он осунулся, держался за подставку для капельницы, чтобы оставаться в вертикальном положении.
— Вики, — сказал он. — Детка…
— Не смей называть меня так, ты, ужасный говнюк!
Мой рот отказался закрываться. Что вообще произошло? Что происходит? Что…
— У нас была сделка, — сказала Виктория с горечью в голосе.
— Я никогда не хотел причинить тебе боль, — начал он.
— Избавь меня от своего дерьма! Ты знал, что я делала.
— Я никогда не думал, что ты пройдешь через это, — сказал он.
Где-то в стороне мой мозг обработал тот факт, что Линус очнулся, и бесстрастно отметил, что он снимает с себя ответственность.
— А я прошла, — прорычала Виктория. — Я потратила годы, пытаясь искупить вину. Я заботилась о той семье, я перевезла их, я прятала их, я поддерживала их, я спасла ее сестру от похищения. Я сделала все, что от меня требовали в том контракте. Я знаю, ничто из этого не смоет грех с моей души, но я пыталась. Но как ты относился ко мне, Линус? Как ты относился к своему сыну?
— Твои внучки любят тебя, — сказал Линус. — Послушай, Каталина два года готовила для тебя ловушку, но отказалась от нее, чтобы обезопасить тебя в данный момент.
— Не надо меня опекать. — Виктория моргнула. — Подожди. Почему ты здесь?
— На него напали, и он принял много «Стиксина».
Виктория впилась в него взглядом.
— Ты что, потерял свой чертов рассудок?
Настала моя очередь сбросить бомбу.
— Кроме того, он является Смотрителем Техаса. Я его заместитель. Что еще ему оставалось?
В комнате стало тихо, как в могиле.
Линус поднял правую руку.
— Вики…
— Ты — ублюдок! Ты — грязный сукин сын!
О-о-о.
— Давай отнесемся к этому рационально… — начал Линус.
— Я, на хер, сделаю тебе лоботомию, ты, редкостный подонок. Ты сделал из нее Смотрителя! Она была моей!
Дверь позади меня распахнулась, и Арабелла просунула голову в комнату.
— Что за крики…
Я притянула ее к себе и зажала ей рот рукой.
— У тебя было еще два варианта на выбор, — прорычала Виктория. — Ты мог бы взять ту, что постарше. Она была бы идеальной. Она такая же, как ты. Если бы это не сработало, ты мог бы попробовать с младшей. Она прошла бы по раскаленным углям, чтобы добиться от тебя одного из этих добрых дедушкиных смешков. Она обожает тебя. Но нет, ты забрал мою!
— Были обстоятельства, — сказал Линус.
— К черту твои обстоятельства. Ты можешь взять свои обстоятельства и засунуть их себе в задницу.
Круг пульсировал ослепительным светом. Если бы она ударила нас таким количеством магии, у нас бы мозги вытекли из ушей.
Виктория всплеснула руками.
— Она украла у меня Тревора! А я и не знала! Требуется тонкость, планирование, может ли твой глупый старый мозг даже представить это? Я научила ее, я сформировала ее, я убедилась, что она сможет возглавить семью. Я позаботилась о том, чтобы найти ей идеального партнера. Ты хоть представляешь, как трудно было управлять ими двумя? Я предложила Архивариусу, чтобы он попросил мальчика прийти на ее испытания. Я заставила ее пообещать, что она не уйдет из семьи в другой Дом. Я почти запретила ей любить его, потому что запретный плод самый сладкий, и когда она пришла ко мне, она была такой кроткой и неуверенной, что упала бы в обморок, если бы он посмотрел на нее в течение двух секунд. Их дети будут непобедимы. И ты все испортил своими дурацкими заговорами и бессмысленной болтовней о долге и высшем благе. Теперь она умрет в одной из твоих нескончаемых схем Смотрителя!
Ого!
Линус открыл рот.
— Не смей! — Она указала на него пальцем. — Мне не нужны твои оправдания. У нас была сделка. Я выполнила свою часть сделки. Я помогла тебе с твоим идиотским заговором против Цезаря! Я стала преступницей из-за тебя. Я позволила им посадить меня в тюрьму. Ты обещал мне полный доступ к детям. Ты сказал, что я могу выбрать одну, и ты не будешь вмешиваться!
Круг запульсировал. Пол под нами содрогнулся.
— ТЫ СОЛГАЛ МНЕ, ЛИНУС!
Меловые линии потрескивали белыми молниями. Мы все смотрели на них, пока все не исчезло.
— Вопрос, — сказала я.
Бабушка и дедушка посмотрели на меня.
— На самом деле, у меня есть несколько вопросов, — сказала я, — но это самый важный из них. Объясните мне идиотский заговор Цезаря.
Все замолчали.
— Давай, — сказала Виктория. — Расскажи внучке о том беспорядке, который ты устроил.
— Это сложно, — сказал Линус.
— Он и есть Цезарь, — сказала Виктория. — Все это было подстроено Национальной Ассамблеей, чтобы разоблачить этот идиотский заговор, и твой дедушка проник в него и добился назначения себя главным идиотом.
Это было уже слишком.
Я закрыла лицо руками.
— Каталина, ты как? — спросила Арабелла.
— Норм. Я в порядке. Я не могу убить его, потому что он мой дед, и я обещала Неваде. — Я повернулась к ней. — Пожалуйста, не могла бы ты, разобраться с этим. Я не могу… Я просто не могу прямо сейчас.
— Я разберусь, — сказала она. — Притащу им печенье.
Я развернулась и зашагала к двери.
Глава 16
Я пряталась в своем кабинете. Он казался лучшим местом.
Несколько минут я пялилась в свой почтовый ящик, пытаясь прочитать письма. Вникнуть не получалось от слова совсем. Через двадцать минут я сдалась и вошла в сеть Смотрителей.
Мне не потребовалось много времени, чтобы найти нужное. Некоторые файлы, обычно те, которые касались старых дел, которыми занимались Смотрители, требовали более высокой степени допуска. Они были недоступны для меня, когда я была заместителем. Но теперь я стала исполняющей обязанности Смотрителя, и архивы сети стали моей игровой площадкой.
Виктория была права. Линус был Цезарем.
За два года до того, как Адам Пирс взорвал банк, который положил начало нашему участию, Линус расследовал сложное дело о коррупции
