Вилл Кэри неожиданно подошел к Марии сзади, грубо схватил ее и потащил еще дальше, к старому суковатому дереву. Лицо его покрылось смертельной бледностью, поначалу он даже не мог говорить. Мария повернула голову и взглянула на короля, не в силах поверить, что Вилл дошел сюда так быстро. Его пальцы больно впились в ее руку.
— Черт бы побрал эту сучку, твою сестру! — мрачно прорычал он и прижал Марию к стволу. — Она всё погубит. Всех нас погубит!
— Прошу вас, милорд. Что происходит?
— Дура! Не делай вид, будто ничего не понимаешь! Почему ты не удержала ее? Она уже столько месяцев искушает его, дразнит, влечет — все ради каких-то собственных целей. И вот теперь, когда уже можно пожинать плоды своего бесстыдства, она пятится назад, отнекивается. — Вилл издал какой-то странный сдавленный звук и наконец поднял на Марию широко раскрытые глаза.
— Его величество звал Анну на свое ложе? — с трудом выдавила она. — Здесь, в Элтгеме? Когда я рядом? — У нее задрожали колени, показалось, будто она снова скачет в седле, а Иден несется по темным лесным тропинкам к неизбежному страшному концу.
— Впервые он предложил ей это сегодня ночью, попросил подумать до утра. Только что протянул ей кинжал, которым добыта дичь, а она отказалась — видно, думает, что потом загладит все покорностью в постели. Отец убьет ее! А если не убьет, то, наверное, я это сделаю!
Их разговор уже нельзя было назвать беседой наедине: остальные участники охоты, перешептываясь и покачивая головами, поспешили назад, к пасущимся лошадям. Через плечо Вилла Мария заметила, как усмехнулась Джейн Рочфорд, когда Марк Гоствик подсадил ее в седло. Уловила она и любопытный взгляд Джейн и отвернулась, едва не задохнувшись от внезапного осознания происходящего. Булленов многие ненавидели, это не было для нее тайной. Даже Джейн и, возможно, сам Вилл, который стоит перед ней с посеревшим лицом и перекошенным ртом.
Затем потрясенная чета Кэри увидела Анну и Джорджа — те проехали верхом совсем недалеко от них, словно во сне. У Анны давно уж вошло в привычку подвешивать крошечные колокольчики к узде и седлу лошади, и теперь холодный воздух оглашался их неуместным мелодичным перезвоном.
Вилл выглянул из-за дерева и проворно отдернул голову.
— Так я и знал! Мы пропали! Он не сходит с места, кулак яростно сжат, а рядом застыли, будто манекены у турнирного столба, Норрис, Вестон и Стаффорд. Нам лучше всего уехать, и побыстрее. Я не желаю снова смотреть в его глаза, гневно прищуренные из-за глупости девки Буллен, любой из двоих. — Он зашагал прочь, и Мария подумала, что Вилл намерен бросить ее здесь, в лесу, одну.
Нерешительно она направилась к тому месту, где оставила не привязанную Иден. К ее удивлению, когда она пробралась между пожелтевшими кустами, лошадь держал под уздцы Стафф, а Вилла нигде не было видно.
— А я думала, вы рядом с Его величеством, — обратилась к нему Мария как ни в чем не бывало.
— Был рядом. Вилл отправился за своим конем. Мне кажется, Мария Буллен, вам пора наконец благородно удалиться от двора и августейшего внимания. Могу лишь надеяться, что каким-нибудь образом, благодаря скромной должности Вилла или же искусному лавированию вашего отца, вам обоим удастся со временем возвратиться. — Он обхватил ее за талию и забросил в высокое седло прежде, чем до нее дошел весь смысл сказанного.
— Удалиться от двора? Вы хотите сказать — уехать из Элтгема? А Анна останется? Или она впала в немилость?
Стафф быстро окинул черными глазами все пространство поляны, на которой они находились: она верхом на лошади, а он — прижавшись грудью к ее дрожащим коленям, словно желая успокоить, придать уверенности.
— Увы, Мария, я хочу сказать — удалиться от двора вообще. Разве Вилл не сказал вам? Глупая ваша сестра вышла за положенные рамки, и вышла далеко. Она сама втянула короля в веселый танец, а потом отвесила пощечину публичным отказом. Причем дважды. Она давно не невинная девица. Уж ей полагалось бы знать, что нельзя раздразнить кабана во время гона, а потом прогонять его игрушечной палочкой. К сожалению, пострадать придется вам с Виллом… и мне, Мария. Не думал, что все случится вот так. Клянусь всеми святыми, ему бы надо просто ее изнасиловать и покончить с этим. Ни разу до сих пор дама, которую он желал, не уязвляла его гордость так больно и так бесцеремонно. В этом отношении он мало похож на других смертных, и на вас может пасть его гнев, несправедливый и неумеренный.
— А вашу мужскую гордость уязвляла больно-пребольно какая-нибудь дама? — услышала Мария свой совершенно нелепый вопрос, как будто они просто прогуливались на солнышке и страшная опасность не висела над ними.
— Да, одна дама так делала, но мне кажется, она уже поняла, что ошибалась, поступая так со мной. И если придет время, когда я смогу попросить ее стать моей, а она попытается мне противоречить, я силой заставлю ее подчиниться моей воле. Она мне слишком многим обязана и в подобных обстоятельствах не ускользнет от меня.
Мария открыла было рот ответить, но слова застряли у нее в горле. Они оба окунулись в глаза друг друга, не мигая, и сердце у нее забилось так быстро и неровно, как никогда не билось при опасности, грозившей ей от короля или даже отца.
— Стафф, вам следует знать, что я… — Она умолкла на полуслове и резко вскинула голову — через ближайшие к ним кусты ломилась лошадь.
Следом появился Вилл, подвел к ним своего беспокойного скакуна.
— А твой конь где, Стафф, черт побери? Ты же сказал, что едешь с нами.
— Да, Вилл, я поеду с вами до самого Ричмонда[104], — ответил Стафф, не отрывая глаз от Марии, хотя обращался к ее супругу.
— До Ричмонда? До самого Ричмонда — сегодня? — прозвучал ее вопрос среди наступившей вдруг в лесу тишины.
— Ну, не оставаться же нам здесь, где в любую минуту можно попасться на глаза Его величеству, — ответил ей Вилл, а Стафф ушел за своим конем. — Благодаря твоей сестрице нам и Ричмонд, вероятно, скоро придется покинуть, укрыться на время в моем сельском поместье. Бедная Элеонора! Ей так тяжело будет узнать об этом.
«К черту твою Элеонору», — промелькнула мысль у Марии.
— Это Его величество распорядился, чтобы мы уехали?
— Он велел всем Булленам убираться с глаз долой и, говоря это, оттолкнул меня с дороги. Он горит теперь страстью к Анне, а не к тебе, Мария. Пора нам взглянуть правде в глаза. Стафф считает, что, раз уж он гоняется за Анной, ему необходимо непременно убрать с дороги тебя, ты мешаешь Анне. — Вилл повернул голову — к ним легким галопом скакал по тропинке Стафф. — Я же уверен, что Его величество не откажется уложить в постель вас обеих, может быть, даже обеих сразу, — закончил он с горечью в голосе, обращаясь больше к себе самому. Но Мария расслышала его слова, и они больно уязвили ее.
