Она пересела ко мне на диван. Я подвинулся и уложил ее рядом.
— Закрой глаза и сосредоточься. И постарайся увидеть девчонок.
— А как ты видишь людей? Полностью?
— Нет. Я просто вижу, вернее знаю, что там-то и там-то есть люди. — Я, конечно, уже мог определять, кого я вижу, если это знакомый мне человек, но зачем ей знать это? Только сбивать будет.
— Ничего не получается.
— Получится. Тренируйся больше — и все получится. Это тебе очередное задание.
Так мы лежали и переговаривались. Потом ее голова как-то незаметно переместилась мне на грудь, а моя рука стала вдруг расстегивать ей комбинезон. И вот оба комбинезона уже на полу, а мы опять на диване. Но нам уже не до разговоров. Потом мы перешли в спальню. И уж там она дала жизни. Совершенно раскрепощенная девушка. Ну, это, видно, Кини с Бертой поработали. Где она могла такому научиться? Но видно было, что ей самой это очень нравится, так что старалась она вовсю. Ну и я тоже постарался. Правда, надолго ее все-таки не хватило, и после полуночи она просто вырубилась. А утром я проснулся от того, что на меня кто-то пристально смотрит. Я открыл глаза и увидел рядом ее лицо. И столько счастья было в ее глазах, столько обожания, что мне даже стало как-то неудобно. Девчонка ведь серьезно запала, а я все думаю, как бы чего не вышло. Придумываю разные схемы. Да, ну и скотина же ты, Ник Дроз. Разве можно обмануть эти глаза? Я поцеловал ее и притянул к себе. Она доверчиво ко мне прижалась.
— Ник, я тебя прошу, не прогоняй меня. Что бы ни случилось, не прогоняй. Позволь мне находиться всегда рядом с тобой.
— Ну что ты, девочка, успокойся. С чего это я должен тебя прогнать? Ты мне очень нравишься и будешь всегда рядом.
— Правда?
— Правда.
Она поцеловала меня и убежала в ванную.
— Афра, что-то я не совсем понял, что это сейчас было?
— Все нормально. Молодец девочка. Она уже практически твоя жена. Ты сам только что дал слово, что она всегда будет рядом. И что ты ее никогда не бросишь. Вот так вот вас, мужиков, на крючок и сажают. Вернее, не на крючок, а на привязь. — И она захихикала.
— Как это? Я же не делал ей предложения.
— Это уже не имеет значения. Да и хватит тебе брыкаться. Тебе так и так нужна жена атланка. Вот и бери. Тем более что девочка просто умница. Так все обставить. Талант. Тебе такая и нужна. Тем более что ты у нас прост как чайник — кипишь иногда, а так железо железом.
— Она что, меня использовала, получается?
— Да брось ты. Кто кого использовал — это еще вопрос. Это ты ею пользуешься все время. Просто она немного подстраховалась. Ну, как немного — как следует подстраховалась. Теперь ты от нее никуда не денешься. Она тебя просчитала и поняла, что ты не сволочь и не подлец, и раз уж дал слово, то держать его будешь. Да не переживай ты так. Она тебя в самом деле обожает. А то, что позаботилась о своем будущем и будущем своих детей, так и молодец.
— Детей?
— Ну, будут же у вас дети, рано или поздно. Думаю, что рано. И это она тоже просчитала. Дети-то тебе нужны? Нужны. А почему не от нее? Вот так вот, женишок.
— Тьфу на тебя, язва. Хотя ты во многом права. И девчонка она в самом деле неплохая. Так что пусть будет что будет.
Я встал и тоже пошел в ванную. Инга плескалась в бассейне. Я залез к ней в бассейн. Просчитала она там, не просчитала — какая разница. Главное, что она вот здесь, рядом. И я притянул ее к себе.
На завтрак мы пошли вместе. Кини с Бертой нас уже ожидали в кают-компании. Кини аж подпрыгивала от нетерпения, так ей хотелось выпытать все у Инги. Но завтракали молча.
— Инга, час тебе на болтовню с подружками, — сказал я после завтрака, — и в капсулу. Перед выходом из гипера жду тебя в кают-компании.
Потом поднялся и пошел в мастерскую. Там просидел до обеда. Работа не особенно клеилась, из головы все не выходили слова Афры. Неужели я и в самом деле такой примитивный? И из меня можно вить веревки? Наверное, все же нет. Нормальный я. Ведь в Содружестве вел себя вполне прилично, даже очень прилично. Валенком не был. Иначе меня уже давно бы схарчили. А пока что я жив, здоров и очень даже неплохо устроился. Просто я расслабился. В Содружестве я постоянно находился в напряжении, все время настороже, от этого зависела моя жизнь. А здесь уже который месяц у меня полная расслабуха. Ничто мне не угрожает, вокруг красивые девушки, все мои желания выполняются почти мгновенно. Захотел шашлычка — пожалуйста, захотел в море искупаться — пожалуйста, захотел девушку — пожалуйста. Можно даже двух и даже трех. Вот я и расслабился. Где моя любимая паранойя? Я даже на Земле так не расслаблялся, все ждал какой гадости со стороны — так время там такое было. А здесь и сейчас совсем нюх потерял. Слава богу, ничего страшного не случилось. Ну, окрутила меня девчонка, ну и что? Я, собственно, и сам этого хотел. На своих условиях, конечно. Но и сейчас ничего страшного не случилось. Она добилась своего, я — своего. Один-один. Но впредь надо быть настороже. В следующий раз меня может окрутить не любящая меня девочка, а кто-нибудь, желающий оторвать мне голову. Ну ничего, как говорится, кто предупрежден, тот вооружен.
В конце концов прекратив самобичевание, пошел обедать. Кини с Бертой уже были здесь и сидели на диване, дожидаясь меня.
— Ну, чего сидим, кого ждем, сводницы?
— Да ладно тебе, Ник. Ничего же страшного не случилось, — начала выкручиваться Кини, — девочка совсем измучилась. А теперь она счастлива. Не вредничай.
— Ладно, что случилось, то случилось. Ничего уже не переиграешь. Но больше так не делайте. Я же вас предупреждал, почему не хочу близости с ней. А вы все сделали по-своему. И я даже знаю, кто заводила. — И я уперся взглядом в Кини. Она заерзала и опустила глазки, но раскаяния я в них не увидел.
— Все, все, Ник. Больше такого не повторится. Честное слово. Очень уж жалко ее было.
Вот что с ней сделаешь? Ведь в самом деле все делает из лучших побуждений. Сначала из жалости притащила мне в постель Берту, теперь Ингу. И ведь ни грамма ревности. И ведь любит меня по-настоящему. До чего же легкий характер. На нее даже разозлиться не получается. А ведь именно из-за нее мне пришлось удирать из Содружества, да еще с таким шумом. А злости на нее все равно нет. Наверное, потому, что она все делает из лучших побуждений. Но, как говорится, благими побуждениями выстлана дорога в ад.
— Ладно, давайте обедать.
— Ник, ты правда не сердишься?
— Сержусь, конечно. Но у тебя будет сегодня возможность загладить свой проступок.
— Ну, это я с удовольствием. Могу прямо сейчас начать заглаживать.
— Нет уж. Подождем до вечера.
После обеда опять отправился в мастерскую. Работа пошла веселее. Успокоился, наверное.
После ужина посидели немного в кают-компании, поболтали. Потом пошли спать. Кини была на высоте. Она и в самом деле смогла загладить свой поступок. Да, надолго меня так не хватит. Пора и их отправлять в капсулы.
