Он обязательно справится, был уверен Роджер, особенно если ему немного помогут, ну, совсем чуть-чуть… Всего несколько дней, и его амбиции будут реализованы, он получит всеобщее признание и сотрет снисходительные улыбки с их лиц – это стоило дополнительных усилий.
Когда он вернулся в офис, Пенелопа рассказала ему о визите Мэтти и о том, что журналистка задавала вопросы о почтовом адресе в Паддингтоне.
– Все в порядке, Пенни. Я разберусь, – ответил ее начальник.
Сработало его давно обретенное умение подавать товар лицом, способность убедить покупателя, что ему просто необходимы те или иные идеи или аргументы – не потому, что они были хороши, а потому, что людей завораживали его энергия и энтузиазм. В мире, где царит цинизм, они хотели одарить своим доверием человека, который так страстно верил в то, что он им предлагал.
Когда после ланча Мэтти вошла в кабинет О’Нила, он был оживлен, и его странные глаза сияли энергией и желанием помочь.
– Это было всего лишь расстройство желудка, – объяснил он. – Извини, что заставил тебя ждать.
Девушка не могла не признать, что улыбка Роджера полна обаяния и что людям очень трудно заставить себя ему не верить.
– Пен передала мне, что ты спрашивала про почтовый адрес мистера Коллинриджа? – продолжил специалист по связям с общественностью.
– Совершенно верно, – кивнула журналистка. – Так это действительно адрес Чарльза Коллинриджа?
– Послушай, Мэтти, если ты ищешь то, что можно использовать для печати, я вынужден сказать, что это личное дело мистера Коллинриджа, и никто здесь не намерен что-либо комментировать по данному поводу. – Роджер легко ступил на дорогу, проложенную специалистами с Даунинг-стрит. – Но могу я говорить с тобой неофициально, не для статьи?
Он серьезно посмотрел посетительнице в глаза, как будто хотел показать, что совершенно искренен, после чего встал из-за стола и сел рядом с нею на один из простых стульев, каких было довольно много в его кабинете.
– Но даже и не для печати, ты должна понимать, что есть предел, за который я не могу выходить, – продолжил О’Нил. – Тебе ведь известно, как плохо себя чувствовал Чарльз в последнее время. Он не был… как бы получше выразиться? Он не вполне отвечал за собственные действия. Будет очень грустно, если мы станем наказывать несчастного парня еще сильнее. Его жизнь и так разрушена. Какие бы ошибки этот человек ни совершил, разве он недостаточно страдал?
Сторин почувствовала, как ее начинает охватывать раздражение, когда она поняла, что О’Нил переносит бремя ответственности на плечи отсутствующего Чарльза. Ну да, виноват весь мир, но только не ты, Роджер!
– Значит, вы отрицаете, что Чарльз Коллинридж лично попросил вас открыть тот адрес? – уточнила девушка.
– Если не для статьи, а лишь ради информации, то я не стану это отрицать, но кому будет польза, если мы начнем бередить старые раны? Дай ему шанс заново построить свою жизнь! – взмолился О’Нил.
– Хорошо, Роджер. Я согласна, что ничего нельзя выиграть, если и дальше преследовать Чарльза. Так что позвольте мне сменить тему. В адрес штаба партии в последнее время выдвинуто огромное количество обвинений в халатности, в результате которой произошла утечка информации, наносящей вред правительству. Складывается впечатление, что премьер-министр открыто обвиняет в этом Смит-сквер.
– Сомневаюсь, что это справедливо, но ни для кого не секрет, что отношения между Генри Коллинриджем и председателем партии были в последнее время напряженными.
– Настолько напряженными, что произошла сознательная утечка из штаб-квартиры партии, и результаты опроса общественного мнения появились в прессе во время партийного съезда?
Только огромным усилием Мэтти сумела заметить удивление, на мгновение появившееся в глазах ее собеседника, – уже в следующий миг он бросился отвечать ей:
– Такое предположение трудно доказать. В этом здании всего пять человек, кроме председателя партии, получили результаты опроса. – Он закурил сигарету, и весь его вид говорил о том, что пришло время размышлений. – Я – один из этих пяти и могу тебя заверить, что мы относимся к проблемам конфиденциальности крайне серьезно. Но результаты также получили все члены Кабинета министров, всего двадцать два человека, а также представители Палаты общин, где опрос мог сначала попасть в руки какой-нибудь болтливой секретарше или в один из отделов, где их открыл кто-то из служащих, которые не любят правительство. Если ты ищешь утечку, лучше всего начать с них.
– Хорошо, но не следует забывать, что утечка результатов опроса произошла в отеле в Борнмуте. А секретарши и должностные лица, не любящие правительство, не бывают на партийных конференциях и не разгуливают по коридорам отеля.
– Ну, кто знает, Мэтти… Все равно я считаю, что источник утечки, скорее всего, следует искать среди них. Видит Бог, неужели ты можешь представить лорда Уильямса на четвереньках, на полу отеля?
О’Нил громко рассмеялся, чтобы подчеркнуть, как это смешно, и Мэтти присоединилась к нему. Однако ее собеседник только что признал, что ему известно, как именно произошла утечка. А он мог знать это только по одной причине. Самоуверенность Роджера затягивалась на его собственной шее, точно удавка.
– Тогда давайте перейдем к другой утечке, связанной с планом реорганизации больниц, – предложила Сторин. – Мне рассказали, что вы готовили большую рекламную кампанию, которую пришлось отменить из-за внезапного изменения планов.
– Неужели? И кто же тебе такое рассказал? – спросил О’Нил.
Его разум отчаянно заработал – и вскоре он сообразил, что это был его старый приятель Кендрик. Тупой ублюдок всегда питал слабость к красивым женщинам!
– Хотя это не имеет значения, и я не буду на тебя давить и требовать, чтобы ты выдала мне свои источники, – тут же добавил он. – Но слухи сильно преувеличены. Отдел рекламы и пропаганды всегда готов поддержать политику правительства, чем мы и занимаемся. Если разрабатывается какой-то проект, мы, естественно, хотим его продвинуть, но особой кампании не планировалось.
– Мне рассказали, что вам пришлось отказаться от тщательно подготовленных рекламных шагов в самый последний момент.
Длинный столбик пепла на сигарете Роджера не мог больше противиться законам тяготения и рухнул на галстук, однако мужчина не обратил на это ни малейшего внимания. Он сосредоточенно хмурился.
– Тебя ввели в заблуждение, Мэтти. Похоже, кто-то хочет снова вытащить на свет ту историю и показать, что партия находится в более сложном положении, чем на самом деле. Слова твоего источника представляются мне сомнительными. Ты уверена, что он знал все факты? Может быть, ему было выгодно представить дело именно так?
О’Нил с широкой улыбкой попытался дискредитировать Кендрика, чтобы его нельзя было считать надежным источником информации. Ответная улыбка Мэтти ни на мгновение не выдала ее удивления тем, как быстро и ловко сидящий рядом с нею человек придумал объяснение. Однако она задавала слишком много вопросов, и даже такой умелый притворщик, как Роджер, начал чувствовать дискомфорт. Ему требовалась более серьезная поддержка – сигареты не хватало, – что бы там ни говорил Уркхарт.
