Как здорово мы смотрелись в этом путешествии – все на конях, в белых туниках и белых плащах, в кольчугах и серебряных шлемах с белыми султанами из конских хвостов, в красных штанах и кожаных сапогах! Попоны на наших конях были красные с белой каймой, а поводья сделаны из черной кожи и отделаны серебряной нитью. Домит и его когорта тоже оделись в белые туники, а их щиты уже не были красными, их перекрасили в белый цвет, а умбоны на них начистили до блеска. С белым плюмажем на гребне шлема он все равно выглядел как настоящий римский центурион, к тому же волосы Домит по-прежнему стриг очень коротко.
– Длинные волосы – это для женщин. Без обид, мой господин.
Я шел рядом с ним, ведя Рема в поводу.
– Да я и не обижаюсь. Но большинство твоих людей носят длинные волосы.
– Это совсем другое. При обычных условиях я бы настоял на том, чтоб они все укоротили свои гривы, но они три года сражались под командованием Спартака и прошли чуть ли не полмира и остались с тобой. Кроме того, они лучшие воины, каких я когда-либо видел в бою, вот я и делаю для них исключение. – Он бросил на меня косой взгляд. – Если ты серьезно настроен насчет того, чтобы набрать целый легион…
– Даже еще более серьезно, – ответил я.
– Тогда те, кто ступит в этот легион, должны будут выглядеть, одеваться и упражняться так, как я считаю нужным. Тут никаких споров быть просто не может.
– Да я и сам не стал бы решать иначе, Домит.
– Спасибо, мой господин. Кстати, я уже зачислил в ряды кое-кого из тех, кто пришел в твой город и предложил свою службу. Их боевая подготовка начнется, когда мы вернемся.
– Но я ведь сказал им, что они мне не нужны…
– Да, господин. Ты им сказал, что тебе они не нужны в качестве телохранителей. Но я поглядел на них и, думаю, они нам пригодятся. Вот и сказал, что они могут остаться, если готовы стать пехотинцами.
– Но зачем, Домит? Откровенно говоря, это по большей части просто любители приключений, авантюристы, фантазеры и тому подобные типы.
Он засмеялся.
– Да, они такие, но люди, которые сражаются за некие идеи, зачастую дерутся лучше, чем те, кто делает это просто за плату. Кроме того, как я полагаю, человека, который притащился из неизвестно какой дали, чтоб записаться в твое войско и служить тебе, нетрудно превратить в надежного и верного воина. Подобный энтузиазм не купить ни за какие деньги. А верность цены не имеет. Надеюсь, ты не станешь возражать.
Он явно мыслил на длительную перспективу.
– И не подумаю, Домит. Оставляю это дело полностью в твоих опытных руках.
На следующий день мы встали на заре и ехали все утро, потом отдыхали в палатках, спасаясь от иссушающей дневной жары. Коней и верблюдов привязали под большими полотняными навесами, которые их защищали от солнца.
Я сидел, расслабившись, у входа в палатку вместе с Галлией, наблюдал за крестьянами, работавшими в отдалении. Эта часть Хатры была плодородной, с ирригационными каналами, прокопанными от Тигра, которые подавали воду на расположенные в двух милях от реки поля.
– Ну, как тебе понравилось царство моего отца? – осведомился я.
Галлия посмотрела на меня проницательными синими глазами и улыбнулась:
– Оно мне нравится. И люди здешние тоже нравятся.
– И ты им понравилась. Полагаю, ты уже завоевала их сердца.
– А этот царь, к которому мы едем, этот Синтарук… Он ведь могущественнее твоего отца, да?
Я немного подумал.
– И да и нет. Он – царь царей, он властвует надо всеми другими царями во всей империи, но эти цари – сами по себе властители, каждый в своем праве. Это скорее похоже на собрание равноправных владык, которые вполне довольны тем, что избрали одного из своего числа, чтобы он управлял всей империей и отвечал за нее.
– А что будет, если один из этих царей решит, что ему самому следует стать царем царей вместо того, кого уже избрали?
– Такое случалось всего пару раз за всю нашу историю. Мы отдаем себе отчет в том, что сила в единстве, и пока мы едины, мы непобедимы.
Нам потребовалось пять дней, чтобы добраться до Ктесифона, и в последний день путешествия нас встретил отряд из пяти сотен катафрактов, высланных Синтаруком, чтобы эскортировать нас до его дворца. Ими командовал толстый и приземистый мужчина за сорок по имени Эний. И он, и его воины были одеты в чешуйчатые доспехи, которые закрывали торс, руки и ноги до ступней. На головах у них были открытые шлемы с синими султанами, а на плечах богатые желтые плащи. Коней они заковали в броню, закрывавшую тело, шею и голову животного. Все доспехи были набраны из железных и бронзовых пластин. Я заметил, что среди них виднелись и серебряные пластинки, отчего и люди, и кони блестели и сверкали на солнце. Эний держал в левой руке щит, но копья у него не было, а вот его люди вооружились длинными тяжелыми копьями, на которых под остро наточенными наконечниками развевались синие флажки. Все катафракты выглядели великолепно и весьма внушительно – что очень характерно для Синтарука, подумал я. Они в равной мере являли демонстрацию силы и мощи с одной стороны и впечатляющую группу для торжественной официальной встречи с другой. У Галлии загорелись глаза, когда она их увидела, – это был первый раз, когда ей встретились настоящие парфянские катафракты во всей их красе и величии. Эний, занявший место слева от меня, изо всех сил старался снискать расположение моей возлюбленной. Она, как и все мы, была без шлема, поскольку день становился все жарче, и распустила волосы, так что они ниспадали ей на плечи и грудь. Я заметил, что и Эний, и его воины старались как можно лучше рассмотреть женщину-воительницу с Запада – они уже не следовали позади нас, но ехали двумя мощными колоннами по бокам. Я улыбнулся, заметив, что в надежде хоть на секунду ее увидеть они все повернули головы набок, а некоторые даже тыкали в Галлию пальцами. А на их командира она точно произвела огромное впечатление.
Галлия вдруг улыбнулась ему:
– Твои люди и их кони смотрятся просто великолепно, господин мой Эний.
– Они бледнеют и тускнеют в сравнении с тобой, госпожа, – ответствовал тот.
– Никогда не видела коней в броне, – призналась она.
– У нас в Хатре тоже имеются катафракты, моя милая, – заметил я.
– Тогда почему я их там не видела?
– Потому что их используют только на поле боя или в честь высоких гостей, – сказал Эний.
– Или чтобы произвести впечатление на прекрасную женщину, – добавил я. Эний пропустил мою ехидную шуточку мимо ушей.
Синтарук, следует отдать ему должное, оказал нам весьма высокую честь, потому что когда мы въехали в Ктесифон, стены его дворца по всему периметру были уставлены воинами, да и вдоль улиц города стояла царская гвардия. Эний провел нас через проезд под надвратной башней к мраморной лестнице, ведущей в сам дворец, где нас приветствовал первый министр, и целая орда слуг занялась нашими лошадьми и верблюдами.
