Полковник Востротин полагался на разведку и переговоры с афганским населением. По возможности, он всякий раз информировал местных жителей о планировавшихся в их районе конвоях, поисковых и наступательных операциях. «Мы не будем трогать вас, если нашим солдатам разрешат пройти по главной дороге, — говорил он обычно местным старейшинам. — Но если нас атакуют, мы примем ответные меры». Востротин считал это наилучшим способом спасти своих людей от бесчисленных перестрелок.
В 1987 году группа капитана Клинцевича была направлена в Асерабад, на полпути к верховьям Кунарской долины, чтобы помочь 66-й мотострелковой дивизии, части которой оказались прижатыми к земле непрерывным артобстрелом моджахедов. Добраться до сплошь заминированного горного перевала можно было только на вертолете. Клинцевич высадился там в плохую погоду, чтобы помочь мотострелкам точно определить местоположение мятежников и направить туда огонь артиллерии. Ему удалось сделать это, отследив радиопереговоры моджахедов с помощью приемо-передающего радиоустройства западного производства, конфискованного в одном из перехваченных караванов с оружием для мятежников, которое он впоследствии всегда носил с собой и часто использовал для подобных целей.
Но большую часть своего времени, по крайней мере поначалу, Клинцевичу пришлось потратить на организацию операций по перехвату караванов из Пакистана и Ирана — а именно это теперь было одной из главных задач советских войск в Афганистане. Караванов было множество, исключая разве что зимнее время года, когда горные перевалы были покрыты снегом, — тогда их количество уменьшалось примерно на две трети. Группа «Хамелеон» часто перемещалась из одного места в другое с эскадрильей из восьми вертолетов Ми-24 и восьми Ми-8, которые обычно летали на опасно низкой высоте, чтобы можно было вести наблюдение. Когда они замечали караваны верблюдов, лошадей и мулов, вертолеты приземлялись для досмотра груза, причем иногда только после боя.
Рискуя понести наказание за неподчинение инструкциям, согласно которым капитан не имел права лично участвовать в заведомо опасных операциях, Клинцевич иногда сам участвовал в таких засадах. Обычно подобная операция начиналась с приземления нескольких вертолетов в разных местах. Пыль, поднятая их винтами, мешала моджахедам определить, где именно высадились советские войска. Бойцы из группы Клинцевича обычно лежали, затаившись до наступления темноты, после чего выдвигались к запланированному месту засады, преодолевая до пятнадцати миль. Такая работа могла привести в уныние хотя бы даже потому, что перехваченные запасы и лекарства были гораздо лучшего качества, чем советские. Но восемь «стрингеров», которые вскоре удалось захватить Клинцевичу, стали долгожданной наградой.
V
345-й полк помогал афганским вооруженным силам проводить ежегодные операции по пополнению запасов, а также освобождать крупный афганский гарнизон пограничных сил в восточной провинции Пактия. Эта изолированная от остального мира цитадель была расположена на нескольких горных утесах, прозванных Парачинарским выступом, так как находилась прямо к западу от пакистанского города Парачинар. Во время одной такой операции в мае 1987 года, совместно с ним действовал 108-й мотострелковый полк, наступавший вдоль параллельной долины. Им командовал друг Востротина, полковник Руслан Аушев — ингуш по национальности, харизматический командир и лихой красавец с густыми темными усами и зелеными глазами; после крупного советского наступления в Панджшерской долине в мае 1982 года его представили к званию Героя Советского Союза.
Солдаты должны были пробиться сквозь густой лес, необычный для Афганистана и еще более опасный, чем пустынная или горная местность, если придется обороняться от скрывавшихся там моджахедов. Востротин с самого начала значительно опередил других, продвигаясь от одной горной высоты к другой. Хотя советские войска все еще находились в стране якобы только для того, чтобы помочь Афганской армии, тем не менее, именно они, как и в прежние годы, несли на себе основную тяжесть боевых действий. Однако на сей раз бой оказался более жестоким.
Когда советские войска приблизились к осажденному гарнизону, моджахеды начали упорно обстреливать их позиции со скалистых высот из-за кустов и деревьев, порой — по нескольку раз в день. Полковник Востротин приказал своим людям постоянно держать штыки примкнутыми на случай рукопашной. Обычно атаки моджахедов происходили ночью, от заката до рассвета. Востротин лично принимал участие в рукопашных схватках, что было совсем необычно для него. Однажды, попав в засаду при попытке пробиться к подразделению разведки, ему пришлось отстреливаться из пистолета Макарова, а затем просто пустить в ход кулаки. В другой раз моджахеды три дня продержали прижатыми к земле две роты, окружив занятую ими высоту, так что солдатам пришлось ввязаться в рукопашный бой.
Эти атаки стали для Востротина полной неожиданностью, так как в этой войне ближний бой был необычной вещью, и моджахеды, как правило, пытались любой ценой избежать его. Все объяснилось, как только были захвачены первые пленные. Повстанцы на деле оказались арабскими добровольцами. Тогда же Востротин впервые в жизни увидел чернокожего африканского боевика в Афганистане. Большинство этих мятежников носило черную униформу, перчатки без пальцев и были вооружены американскими винтовками М-14.[102]
Получив поддержку с воздуха и подкрепление — в том числе 240-мм самоходные минометные установки «Тюльпан»,[103]полковник Востротин, наконец, прорвался к афганско-пакистанской границе, где встретил своего друга Аушева. Востротин потерял пятнадцать своих бойцов. По его оценкам, его солдаты уничтожили около шестисот боевиков сопротивления. Из отчетов он слышал также, что еще более двух тысяч моджахедов было ранено и переправлено в госпитали на территории Пакистана. Так, через семь лет после того, как он лишился своей первой Звезды Героя Советского Союза, Востротин, наконец-то, получил эту награду.
Тем не менее, ему постоянно напоминали о трудностях, связанных с тем, чтобы удержать под контролем пограничные горные перевалы. Несмотря на усилия советских войск, весь район оставался под контролем моджахедов. Один из двух главных городов провинции Пактия, Хост, расположен в сорока пяти милях к юго-востоку от Гардеза — другого, более крупного города, в окрестностях которого находились отдельные наиболее опасные районы. Хост с его сорока тысячами жителей и гарнизоном из восьми тысяч афганских солдат уже давно был окружен и отрезан местными племенами под руководством полевого командира моджахедов Джалалуддина Хаккани. До сих пор снабжение города осуществлялось только по воздуху, но с появлением «стингеров» рейсы в Хост стали гораздо более рискованными.
