– Нет, – ответил барон. – Господь с вами, конечно нет. – Он в изнеможении опустился в кресло и проговорил: – Мне не хотелось бы вновь просить ее подождать, но вы, вероятно, правы.
– Если с ней что-нибудь случится, это не пойдет на пользу ни вам, ни мне, – заметил Холмс, осторожно внедряя эту мысль в сознание барона. – С другой стороны, этот визит, скорее всего, не одобрит полиция. Если хотите, можете проконсультироваться со старшим инспектором Прайсом. Уж он, конечно, не придет в восторг от того, что вы стремитесь привезти сюда леди Макмиллан, покуда следствие не пришло ни к каким выводам.
Барон фон Шаттенберг стиснул руки, и мне впервые бросились в глаза его изуродованные артритом суставы.
– Если бы не эта проклятая буря, леди Макмиллан и ее родственники оказались бы здесь уже на прошлой неделе. И мы были бы избавлены от всех этих хлопот.
– О да, – согласился Холмс. – Тогда нам пришлось бы объяснять ее «дядюшкам», почему мы позволили ей приехать, не предупредив об опасности. И, быть может, получили бы две катастрофы вместо одной. – Наконец, он занял место напротив барона. – Вероятно, вы со мной не согласитесь, но эта буря сослужила вам хорошую службу.
– На вашем месте я без утайки известил бы их о случившемся. Только глупец в сложившихся обстоятельствах стал бы настаивать на визите, – ответил Холмс, тщательно подбирая слова, чтобы внушить собеседнику свою точку зрения.
Я вытащил блокнот и приготовился много и долго записывать, ибо у меня не было причин думать, что Холмс не воспользуется этой возможностью, чтобы окончательно убедить барона.
Глава двадцать первая
Я еще не закончил беседовать с Эгмонтом Айзенфельдом о герре Криде (Пауль Фарбшлаген не изъявил желания обсуждать своего покойного коллегу), когда в комнату вошел дворецкий и объявил:
– Простите, барон, но к мистеру Холмсу какая-то молодая дама. Она говорит, это срочно. – На лице дворецкого ясно читалось недоверие.
Холмс взглянул на каминные часы, которые только что пробили половину девятого, и спросил:
– Что ей нужно?
– Она не сказала, – поджав губы, проговорил дворецкий. – Утверждает, что это имеет какое-то отношение к вашему клубу.
Холмс выглядел слегка удивленным:
– Неужели? – Он встал и сказал барону: – Вы меня извините? Я на минутку.
– Вас спрашивает молодая дама? Не торопитесь, дорогой мистер Холмс! – тяжеловесно пошутил барон.
– …Он надеялся продвинуться по дипломатической службе, как и все мы, – говорил в это время Айзенфельд. – Он из семьи деревенских помещиков, которые не одобряли его, хотя понимали, что так ему будет лучше… – Он смолк, увидев, что я поднял руку. – Что такое?
– Мистер Холмс собирается выйти, – объяснил я, ожидая, что патрон позовет меня с собой. Но ничего подобного не случилось, и я снова повернулся к герру Айзенфельду: – Вы сказали, у него были собственные средства?
– Годовое жалованье. Ничего из ряда вон выходящего, – пожал плечами он.
– Мог ли он испытывать денежные затруднения? Вы говорили, что он не картежник и не играет на скачках. Может, что-то другое?
Я не услышал ничего, что заставило бы меня предположить, будто кто-нибудь в Лондоне желал герру Криде смерти.
– Ни о чем таком он не упоминал. Я уже говорил вам, что он проводил время в садах и парках, потому что любил цветы. – Судя по слегка презрительному тону, Эгмонт Айзенфельд отнюдь не разделял слабости своего товарища.
Я решил сменить тему и задать ему другие вопросы, но тут в комнату заглянул Холмс:
– Мне нужен… Гатри. – Он был бледен, хотя внешне вполне владел собой. Я понял: что-то стряслось. – Барон, тысяча извинений! Боюсь, мне надо сейчас же уйти. Идемте, Гатри!
– Что-нибудь случилось? – привстав, спросил барон. – Получили какие-то новости?
– Да-да, мне кое-что сообщили, – ответил Холмс. – Я должен идти… Простите, барон.
– Это имеет отношение к нашему делу? – поинтересовался фон Шаттенберг.
– К нашему делу? – переспросил Холмс рассеянно, будто пытаясь понять, о чем речь. – Ах да, думаю, что имеет. – И он жестом поманил меня за собой.
– Тогда Бог в помощь, мистер Холмс! – с неподдельной искренностью произнес барон фон Шаттенберг.
Я слегка поклонился герру Айзенфельду и подошел к Холмсу.
– К вашим услугам, сэр, – сказал я.
– Идемте. Мисс Хелспай доставила известие, которое требует нашего немедленного личного присутствия.
Он задержался у двери, отвесил поклон и поспешно вышел из библиотеки.
– Мисс Хелспай? – переспросил я, когда дверь за нами закрылась.
– Да, ее прислал Тьерс.
Холмс так быстро зашагал к выходу, что мне пришлось бежать, чтобы поспеть за ним. У двери дворецкий отдал нам наши пальто и зонты и без лишней суеты выпустил за порог.
Мисс Хелспай в плаще из валяной шерсти стояла у подножия крыльца, держа в руках поводья своей лошади, запряженной в коляску.
– Нам лучше поторопиться, – сказала она. – Я привяжу свой экипаж к задку Гастингсова кэба, и мы сможем поговорить, пока едем к Пэлл-Мэлл.
Она быстро сделала то, о чем говорила, затем забралась в кэб, и мы с Холмсом последовали за ней.
Пара минут ушла на то, чтобы разместиться в тесном пространстве. Припомнив привычку мисс Хелспай во время езды запахивать полость, я попытался вытащить из пакета плед.
– Оставьте, Гатри! – приказал Холмс. Он закрыл дверцу и похлопал по крыше кэба, давая Гастингсу знак трогаться. – Если не слишком сыро и темно, велю ему погонять лошадь, – пробормотал он, после чего обратился к мисс Хелспай: – А теперь расскажите все, что знаете. Постарайтесь быть краткой, но ничего не упустить.
Мисс Хелспай сцепила кисти рук:
– Я находилась на своем наблюдательном посту, когда меня разыскал Тьерс и сообщил, что Саттон, который должен был вернуться из клуба самое позднее в семь пятьдесят, в десять минут девятого все еще не появлялся. Тьерс сходил к клубу справиться, не могло ли что-нибудь задержать Саттона, но ему сказали, что мистер Холмс ушел в обычное время. Тогда Тьерс отправился к моему товарищу, что стоял на посту, и поинтересовался, не заметил ли тот чего-нибудь необычного в то время, когда мистер Холмс обычно возвращается домой. Мой товарищ ответил, что из-за ливня не сумел все рассмотреть хорошенько, однако припоминает, что, когда мистер Холмс переходил улицу, почти у самого входа в клуб случилось небольшое дорожное происшествие. Движение быстро восстановилось, и экипажи продолжили свой путь, не потерпев заметного ущерба, поэтому он предположил, что мистер Холмс…
