— И он верил. До того самого дня, когда она вышла замуж за Логана, верил, что и она любит его. Я не могу понять, почему мне сегодня так просто поверить Винсенту и почему раньше я никак не мог поверить тому, что рассказывала мне мать. Но я вижу, он говорит правду, когда утверждает, что, если бы он только знал, что она носит под сердцем его сына, он бы свернул горы, он бы увез ее, спрятал бы там, где их не нашла бы ее семья.
— У него нет причин обманывать тебя, Клифф.
Клифф кивнул.
— Она говорила неправду. Он не бросал ее. Не бросал меня. Он сказал, что, возможно, мать была права: она не обрела бы счастья с человеком, который не мог дать ей всего, чего она хотела. Тогда она еще, разумеется, не могла предположить, что ему суждено стать богатейшим человеком.
Клифф потупил взор. Ему было стыдно — за себя, за свою мать.
— Судя по всему, ей просто хотелось приключений, романтики, хотелось досадить родителям. Но потом она поняла, что попалась, и запаниковала. Тут-то под руку и подвернулся Логан, который ухаживал за ней еще со школьной скамьи.
Винсент говорит, что она предпочитала ходить на танцы с Логаном. Он буквально кипел от негодования. Конечно, мать во всем винила родителей. Винсент хотел, чтобы она сказала им все как есть, что они любят друг друга. Но она не могла на это решиться.
— Не думаю, что твоя мать имела в виду причинить кому-нибудь боль, дорогой. Ведь она была еще совсем девчонкой. Возможно, она по-настоящему любила Винсента, возможно, он просто вскружил ей голову, но пойти против воли родителей она не смела. Не забывай, время тогда было совсем другое. А когда все зашло слишком далеко, она, должно быть, просто растерялась. До смерти перепугалась и сочла для себя единственно возможным поступить так, как она в конечном счете и поступила. Разве могла она тогда предвидеть последствия?
— Ты к ней так же снисходительна, как и Винс.
Клифф отпил еще кофе и принялся за сандвич.
— Возможно, вы оба правы, — продолжал он. — Должен сказать, что в конце концов она заставила себя полюбить Логана, она воспитала в себе чувство к нему. Ведь именно поэтому она сказала мне, чтобы я уходил. Хотела спокойной жизни с Логаном. Похоже, она считала это единственным способом доказать ему, что ее чувства к Винсенту остались в прошлом.
Знаешь, ты была права, когда говорила, что моя мать знала о его убежище в горах. Раньше там, у озера, стояла маленькая хижина. Там они встречались тайком. Хижину построил еще отец Винса, мой дед, для которого всегда было важно иметь собственный клочок земли.
Клифф задумчиво улыбнулся. Линн накрыла его руку своей, он перевернул ладонь, и пальцы их сплелись.
— Клочок оказался довольно приличным. Дед купил его за бесценок. Именно на продаже земли Винсент сколотил первый капитал. Теперь мне приятно сознавать, что в моем роду были люди, которые добились всего собственным трудом. Когда они прибыли из Португалии, у них не было ничего, кроме одежды и нескольких белых скатертей, которые ткала бабка. Скатерти продали. У Винсента осталась только одна. Он... он хочет подарить ее тебе.
Линн участливо смотрела на его усталое лицо. Перед ней сидел словно другой человек. После знакомства с Винсентом Салазаром Клифф открылся ей с другой стороны — он стал более откровенным, более чутким к людям.
Снова и снова она спрашивала себя: когда наступит подходящее время, чтобы предложить Клиффу еще раз сдать все необходимые анализы, чтобы доказать ему, что он — и только он — является настоящим отцом Майкла.
— Я с радостью приму скатерть, которая принадлежала твоей бабушке, — сказала она.
Клифф вдруг помрачнел, отвел от нее взгляд и прокашлялся.
— И еще... он хочет, чтобы я принял его фамилию.
— Я буду счастлива носить ее вместе с тобой, — подхватила Линн.
Клифф на мгновение закрыл глаза — он словно читал про себя молитву, — затем снова посмотрел на жену.
— Через неделю его выпишут. Я подумал, может, нам купить тот дом, который мы присмотрели. — Он снова смущенно откашлялся. — Он бы мог пожить там вместе с нами. Врачи советуют ему пару недель оставаться неподалеку от крупного медицинского центра. Он с горничной занял бы задние комнаты, там спокойнее. Если ты не возражаешь, конечно.
— Разумеется, нет, — поспешила заверить его Линн. — Боюсь только, не будут ли дети слишком досаждать ему.
Клифф поднял ладонь Линн и потерся губами о кончики ее пальцев.
— Думаю, дети будут для него самым лучшим лекарством.
Он хотел еще что-то сказать, но вместо этого подался вперед и, перегнувшись через столик, поцеловал жену в губы.
— Значит, решено. — Клифф встал из-за стола, поднял Линн и заключил ее в объятия. — Спасибо тебе, Линни, за то, что ты есть у меня, за то, что любишь меня, понимаешь меня. — Он заглянул ей в глаза и проникновенно улыбнулся. — Отныне все у нас будет хорошо, все образуется.
Прошло несколько недель, Винсент окончательно поправился и вернулся в свой уединенный замок в горах, строя планы на будущее, уже мечтая, как внуки приедут к нему в гости. Линн, вспоминая тот день, когда они с Клиффом сидели в больничном кафетерии, вдруг с удивлением поняла, что тогда поверила ему сразу и безоговорочно. Разумеется, все образуется. У них есть любовь, есть дети. У них впереди целая жизнь. Счастливая жизнь.
И есть лишь одна проблема, которая все портит и которая с каждым днем будет напоминать о себе все более настоятельно.
ГЛАВА 22
— Миссис Салазар, вам нехорошо? — спросила доктор Бейкер, участливо касаясь плеча Линн. Линн вздрогнула.
— Что? — Усилием воли она заставила себя спуститься на землю с заоблачных высот, в которых витало ее сознание. — Нет-нет, все в порядке. — Она еще не совсем привыкла к тому, что к ней обращаются как к миссис Салазар, и иногда терялась.
Врач откинулась на спинку кресла и озабоченно наморщила лоб.
— Так-так, — сказала она, теребя пальцами карандаш. — Судя по вашей карточке, у вас двое маленьких детей, миссис Салазар. Знаете, мы, медики, понимаем, что в жизни женщины бывают периоды, когда беременность нежелательна. В подобных случаях можно прибегнуть к прерыванию. На такой ранней стадии, как у вас, это безопасно и несложно.
— Нет! — отрезала Линн, прикрывая ладонью живот. — Благодарю вас, нет.
Сев за руль, Линн испугалась, что не сможет вести машину в таком состоянии, однако все обошлось. Приехав домой, она отпустила сиделку, села на диван и задумалась.
Как же она допустила? Самое забавное заключается в том, что она не предпринимала ровным счетом ничего, чтобы этого избежать, как будто подсознательно уже поверив, что Клифф действительно бесплоден. Как она теперь скажет Клиффу?
Ничего не говори ему, нашептывал ей внутренний голос.
— Ну да, конечно, — пробормотала она. — Не говори, вот он ничего и не заметит.
