— Я направляюсь в центр города, — сказал я.
— Замечательно, — кивнул Кречетов. — Мы вас туда доставим.
Я уселся на заднее сиденье, вместе с полковником. Секретарь сел вперед, водитель завел машину, и мы отправились к Ядру.
* * *
Я собирался спокойно уехать туда и раствориться в вечернем городе, но осуществиться этому намерению было не суждено.
Когда мы отъехали от «Тихой Гавани» на пару километров, я услышал щелчок взводимого курка. В мой бок уперлось что-то твердое — не что иное, как револьвер полковника. Я потянулся к его мыслям и натолкнулся на ментальную защиту — колкую защиту телепата, чей дар не был врожденным.
Я имел дело с культистами.
— Еще одно движение, ментальное или физическое, и я пущу в тебя пулю, — предупредил он.
Это было в его силах, поскольку я не смог бы преодолеть защиту мгновенно.
Лейтенант тем временем обернулся и сноровисто захлопал по моим карманам, избавляя их от оружия. Затем они обменялись быстрыми взглядами с водителем.
«Мерседес» свернул с трассы на объездную.
«Лилит», — пронеслось в моей голове, и следующие мысли заметались по ней, как по захлопнутой клетке.
Карты предупреждали меня о черноволосой женщине, обманчивой внешности и западне. Предсказание сбылось. Она прислала ко мне Кречетова и компанию — культистов-телепатов, которые действовали, отключив защиту. Полицейские оказались прихвостнями Культа. Они дурачили меня своими мыслями так же, как я в свое время Беса.
Лилит оказалась предательницей. Либо она переметнулась на сторону Культа недавно, либо находилась там всегда, мороча голову мне, Командору и Магистру. Сейчас в ее руках был весь Орден на территории страны — начиная от де Круа и заканчивая мною. Все это время она играла с нами, забавлялась, как кошка с мышью, пока не пришел момент нанести удар…
«Лилит, — повторил внутренний голос, — Королева Монет. Кассандра намекала на нее. Неужели это было непонятно? Почему ты ее не слушал?»
— Куда мы едем? — спросил я.
— Увидишь, — ответил Кречетов. — Руки!
Не скрывая злорадной улыбки, лейтенант замкнул на моих запястьях наручники. Им было чему порадоваться, а мне — от чего впасть в отчаяние.
Машина неслась по объездной дороге, а я вспоминал. Я возрождал в памяти Вурца и Селесту — они радовались, но я расстрелял их, в их же собственном застенке. Мнил себя хозяином положения Тарантул — но был зарыт на породном отвале, как падаль. Торжествовал Вурдалак — пока я не сжег его живьем. Его преемник Бес считал, что дело в шляпе, но в итоге его голова оказалась в рюкзаке, и остальные «Адские Мясники» отправились в преисподнюю вместе с ним.
Я расслабился. У меня не было шансов одолеть культистов в машине, это было так. Но, радуясь, они не учли один фактор.
Бросив взгляд на спидометр, я увидел скорость — сто двадцать километров в час. «Мерседес» несся по левой полосе, обгоняя машины. Малолитражки и такси, продуктовые фургоны… Впереди показалось то, что нужно — магистральный грузовик с огромным полуприцепом.
До него оставалось тридцать метров, когда его водитель повел рулем влево.
Подловив этот момент, я нанес по нему ментальный удар. Легкое движение руля должно было всего лишь откорректировать направление, но судороги, охватившие дальнобойщика, превратили его в резкий рывок, выворачивающий колеса к левой полосе.
Визжа резиной и продолжая движение, грузовик ее перегородил. Сержант вскрикнул и ударил по тормозам… До столкновения у него оставалось меньше секунды.
Раздался оглушительный удар, и в моих глазах потемнело. Сминаясь, кузов «Мерседеса» заскрежетал. Затрещали разбитые стекла. Все, что я успел при этом сделать, — это пригнуться, закрываясь локтями. А успеет полковник выстрелить или нет — об этом я не думал.
* * *
Он успел выстрелить.
Во время столкновения нас обоих бросило вперед. Рука полковника, не ожидавшего столкновения, была расслаблена, а я был готов и напряжен, и поэтому его револьвер дернулся первым. Доли секунды, составлявшие разницу в нашем движении, оказались достаточны для того, чтобы пуля прошила лишь воздух перед моим животом, а затем ударилась в дверь.
«Мерседес» Кречетова был дорогой машиной и обладал безопасностью под стать своей цене. Во время столкновения сработали подушки безопасности, а двигатель, вместо того чтобы оказаться в салоне и отрезать ноги водителю и лейтенанту, ушел вниз. Но удар был таков, что это не имело значения. Вся передняя часть оказалась смята, и они превратились в окровавленные мешки с раздробленными костями, прижатые искореженным кузовом к своим креслам. Их кровь брызнула на меня, заливая лицо.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы справиться с ошеломлением. Пола моего плаща оказалась зажата между сиденьями, но это было ерундой. Мои ноги и руки остались на месте, а локти, ушибленные о переднее сиденье, были не в счет. В сравнении с водителем и лейтенантом, я вышел сухим из воды.
Точнее, пока еще не вышел. «Мерседес» был расплющен и исковеркан, как мятая жестяная банка, и недоставало только, чтобы истекающий из него бензин воспламенился.
Я с трудом дотянулся до лейтенанта, чтобы забрать нож и, отрезав кусок плаща, освободился. Затем я лихорадочно зашарил по его карманам, отыскивая ключи от наручников.
Минута, ушедшая на то, чтобы расстегнуть браслеты, растянулась в моем восприятии пятикратно, наполняясь запахом гари. Затем я забрал свое оружие.
Открыть двери мне не удалось, они были деформированы. Тогда я перевернулся, высадил ногой боковое стекло, пролез туда и вывалился на асфальт, словно танкист, выбравшийся из подбитой боевой машины.
Я был не единственным, кто уцелел. Полковник Кречетов издал глухой стон и зашевелился. Салон уже горел, из него валил едкий дым, и машина вот-вот должна была вспыхнуть веселым прожорливым огнем, а затем должен был взорваться бензобак. Я видел по приборной панели, что он полон…
Лилит.
Мне требовались сведения, доказательства. Мои выводы требовали еще одного, последнего и решающего подтверждения.
Я вытянул Кречетова наружу.
Оттащив кашляющего и вяло сопротивляющегося полковника на безопасное расстояние, я занялся его карманами. Полицейское удостоверение, кошелек с золотыми монетами, бумажник, визитница, комп…
Добравшись до него, я остановился. Опасаясь своей же догадки, я вошел в записную книжку и начал листать список. Десятки, сотни незнакомых, ничего мне не говорящих имен… и затем «Разгром», «Рауль». Моему имени соответствовал мой номер.
А модель компа и цвет соответствовали тому, который я видел у Тани.
Я запустил один из мультимедийных файлов и увидел музыкальную репетицию в гараже. Смеющаяся Таня снимала остальных членов своей группы, то и дело поворачивая камеру на себя…
