— Малодушие? — возразил король Сигурд. — Разве малодушно признать то, что мы должны сражаться как один, иначе нас разгромят? Я знаю тебя, Кругар. Тебе не малодушие мешает, а гордость!
— Верно, — кивнул Кругар. — Я горжусь храбростью могучих талеутенов. И они тоже гордятся своим королем, который двадцать три года ведет их в бой. Куда денется эта гордость, если я тихо отойду в сторонку и позволю другому вести их на битву?
— Молчи, человек, гордость твоих воинов останется при них! — вскричал Вольфила. — Каждый, кто сражался с сыном Бьёрна, знает: нет позора в том, чтобы предоставить командовать ему. Кто прогнал волков-норсов, стучавшихся в ворота моего замка? Ты там был, Кругар, я знаю, и ты, Алойзис, тоже, но именно Зигмар рассеял их ряды и заставил искать спасения за морем!
— Я разделяю тревогу Кругара по поводу передачи командования, — взял слово Алойзис. — Но если каждый из нас станет сражаться сам по себе, то зеленокожие нас по одному и разобьют. Я достаточно дальновиден для того, чтобы передать черузенов под начало Зигмара.
Король унберогенов кивком поблагодарил Алойзиса за поддержку.
— Я не стану лишь наблюдать за битвой, — заявил Адельхард, выхватил из ножен меч и положил на стол. — Остварат жаждет напиться орочьей крови.
— Каждый истинный воин, — грозно высказалась Фрейя, — не станет просто смотреть на битву, где волки Ульрика ждут погибших, чтобы проводить в чертоги упокоения. Я буду сражаться рядом с Зигмаром, ибо мне ведома его сила. Если кому-то из нас суждено взять на себя командование, то этим человеком должен быть он.
— А что же бретоны и ютоны? — спросил Мирза. — Их короли не с нами?
— Марий? — фыркнул Марбад. — Это не человек, а змея. Уж лучше сражаться с норсами, чем с этим коварным подлецом. С северянами, по крайней мере, знаешь, чего ожидать.
— Будь что будет, — сказал Зигмар, — но я пошлю к ютонам посла и дам королю Марию еще один шанс к нам присоединиться.
— А если он откажется? — спросил Марбад. — Что тогда? Безопасность его земель будет куплена ценой смертей наших воинов, но он не прольет по ним слез. Он будет потирать руки и думать, какие же мы дураки. У этого человека нет чести, и ему не место на земле людей.
Зигмар очень любил старого короля, но знал, что ненависть Марбада к ютонам столь велика, что смягчить ее невозможно.
— Тогда мы разберемся с Марием после. Когда покончим с орками, — сказал Зигмар.
Один за другим собравшиеся короли брали слово. Хотя каждый правитель высоко ценил Зигмара, уважал его дела и восхищался дальновидностью, собравшей их, не все были готовы передать ему командование.
Зигмар чувствовал, как постепенно теряет терпение. Одни и те же аргументы снова и снова приводили ему. И он видел, как рушится то, что он пытался построить за прошедшее десятилетие.
Наконец он встал и положил на стол тяжелый молот Гхал-мараз. Взгляды обратились на него. Король унберогенов уперся ладонями в стол и подался вперед.
— Так что же, расе людей суждено погибнуть? — тихо спросил он. — Мы так и будем препираться, как вздорные старухи, вместо того чтобы встать плечом к плечу и встретить врага с оружием в руках?
— Погибнуть? О чем ты? — не понял Сигурд.
— А как иначе это назвать? — горько спросил Зигмар, и в словах его слышалось презрение. — Орки стремятся нас уничтожить, а в наших сердцах все равно горит стремление ссориться друг с другом. Орки — грубые звери, живущие лишь затем, чтобы разрушать. Они ничего не строят, не обрабатывают землю, а только убивают. С какой стороны ни посмотри, жить они достойны меньше нашего, но все же они едины, тогда как нас разделяют гордыня и эгоизм. Меня до глубины души огорчает вот что: все, чего мы достигли, тонет в мелочных дрязгах.
Зигмар выпрямился во весь рост и поднял Гхал-мараз:
— На похоронах моего отца король Курган Железнобородый рассказал, как этот молот очутился у меня, и напомнил, что это не только оружие разрушения, но и созидания. С помощью молота кузнецы куют железо, которое делает нас сильнее, но Гхал-мараз — нечто неизмеримо большее, чем молот обычного кузнеца. Это молот короля, и с его помощью я мечтал выковать империю людей, где все смогут жить в мире. Но если мы не можем отказаться от гордыни даже тогда, когда она ведет нас к погибели, то мне здесь больше делать нечего. Я вернусь в Рейкдорф и буду биться с каждым орком, который осмелится сунуться на мои земли. Я не стану ждать помощи от вас и не приду на выручку, если вы позовете. Зеленокожие явятся и уничтожат нас. На это у них уйдет много лет, но, несомненно, они достигнут желаемого, если вы не будете воевать вместе со мной. Сражайтесь под моим командованием, подчиняйтесь, и вместе мы сможем пережить это испытание. Решайте сейчас, но помните: мы выживем, если объединимся, а порознь мы погибнем.
Зигмар снова сел и опять положил Гхал-мараз на стол перед собой. Никто из правителей не осмеливался нарушить тишины до тех пор, пока Марбад не поднялся со своего места и не встал рядом с Зигмаром. Король эндалов достал из ножен Ульфшард, выкованный дивным народом сияющий клинок, и положил его подле молота Гхал-мараз.
— Я знаю Зигмара с детства, — начал Марбад. — Мне довелось сражаться бок о бок с его отцом и с дедом, Дрегором Рыжая Грива. Они были настоящие храбрецы. Я стыжусь того, что усомнился в верности избранного им курса. И радуюсь выпавшему мне случаю биться вместе с Зигмаром. Если для этого нужно передать моих воинов под его командование, значит, так тому и быть. Сколько лет мы воевали друг с другом? Скольких сынов похоронили? Много, очень много. Пока Зигмар нас не объединил, наши силы были разрозненны. И до сих пор мы не решаемся предоставить ему командование нашими армиями?! Более я не желаю держаться особняком от моих братьев. Эндалы станут сражаться под командованием Зигмара.
Затем старый Марбад сжал плечо Зигмара и сказал:
— Бьёрн бы гордился тобой, парень.
Адельхард встал и обогнул стол, обнажая на ходу меч Остварат. Он тоже положил свой клинок подле молота и сказал:
— Жизнью мой народ обязан тебе. Как я могу не поддержать тебя?!
Следующим подошел Вольфила и тоже опустил на стол перед Зигмаром огромный палаш.
Один за другим все собравшиеся правители положили свое оружие рядом с боевым молотом Зигмара.
Последним подошел Мирза, Вечный Воитель с горы Фаушлаг. Он опустил на стол рядом с Гхал-маразом свой тяжелый молот с обернутой кожей рукоятью и бойком в форме оскалившейся волчьей морды.
— Господин Зигмар, я не король, — сказал Мирза. — Воины севера — твои по праву и по их собственному выбору. Приказывай, что нам делать!
Доверие братьев-королей почтило Зигмара.
— Возвращайтесь к себе, ибо скоро зима, — проговорил Зигмар. — Пусть воины вернутся по домам — это напомнит им, во имя чего они сражаются. Готовьтесь к войне и в первый месяц весны приходите в Рейкдорф с заточенными мечами и ожесточенными сердцами.
