Одного взгляда на пепельно-бледное лицо Менчереса хватило,чтобы убедиться в правдивости слов Влада.
В следующее мгновение я оказалась лицом к лицу с Менчересом:
— Ты должен! Она не намерена останавливаться! Или тыпредпочитаешь погубить всех, кто тебя окружает? А так оно и будет, если тыничего не сделаешь.
— А ты бы смогла? — накинулся на меняМенчерес. — Если бы речь шла о Кости, смогла бы ты определить цену егожизни? Смогла бы с такой же легкостью отправить его в могилу?
Он умолк, продемонстрировав такие сильные чувства, о каких яи не подозревала. И вдруг я все поняла. Он все еще любит Патру, несмотря ни начто. Бедняга!
Я стала тщательно подбирать слова:
— Я не могу утверждать, что понимаю, насколько это длятебя трудно, Менчерес. Будь это Кости, меня бы тоже терзали сомнения.Но… — Я помолчала и посмотрела на любимого мужчину. — Если бы тызашел так далеко, что попытался — и осуществил свою попытку, убить тех, кого ялюблю, если бы ты дал понять, что не остановишься, пока не уничтожишь меня ивсех, кто мне дорог, то я бы тебя убила.
Кости не отвел взгляда, и слабая улыбка тронула его губы.
— Молодчина!
Затем он снова повернулся к Менчересу.
— Я не могу предложить тебе никакого утешения, кромеодного: смерть Патры будет быстрой. Она не заслуживает этого, и я поклялся, чтобуду долго и жестоко пытать каждого, кто участвовал в заговоре против моейжены, но ради тебя я отступлю от своего слова. Если ты сам сделаешь то, что долженсделать.
В глазах Менчереса сверкнул зеленый огонь, аура налиласьтакой силой, что я отшатнулась.
— Ты мне угрожаешь?
Кости не дрогнул:
— Я — соправитель твоего рода, и я заявляю о своихнамерениях по отношению к тому, кто погубил наших людей. Ты должен помнить, начьей ты стороне. Неужели ты не видишь, что Патра делает ставку на твоюнерешительность?
Менчерес долго ничего не отвечал. Взгляды всехприсутствующих в комнате были прикованы к его лицу. Наконец он поднялся,распространяя вокруг себя угрозу, словно птица, развернувшая крылья.
— Быть посему! Прошлой ночью Патра натравила на насобитателей могил. Сегодня мы ответим ей тем же.
33
На бесконечно синем небе заблестели звезды. Менчерес,скрестив ноги, сидел в самом центре лужайки. Чтобы большая скатерти не намокла,мы предварительно расчистили снег. Эта картина — Менчерес в середине лужайки,дюжина вампиров за его спиной и кости павших, выложенные на белой льнянойскатерти, — напомнила мне сцену из «Последнего ужина».
Никто из нас не знал, что должно было произойти. Послесвоего загадочного заявления Менчерес приказал приготовиться к бою и собратьсяна поляне после захода солнца, а потом удалился в свою комнату. Я почти ждалаего бегства через чердачное окошко, но Кости был уверен в обещании Менчереса иоказался прав.
Незадолго до этого я позвонила Дону и предупредила, что этойночью должно что-то произойти. Может быть, на этот раз он найдет лучшееобъяснение, чем мини-землетрясение и оползни. Но проблема в том, что я не могласказать, где состоится событие. И в какое время. И в чем именно оно будетзаключаться. Как не могла предоставить и никаких других деталей, знание которыхпомогло бы ему уменьшить вероятность постороннего вмешательства и шумихи всредствах массовой информации.
Что ж, никаких подробностей я не знала, но делилась, чеммогла. Раздражение Дона было мне вполне понятно. Я извещала его, что вторуюночь подряд ожидается нашествие оживших мертвецов, но не могла сказать, будутони выползать из могил или посыплются с неба. Конечно, Дон имел право злиться.А у меня были другие проблемы, кроме сохранения в тайне существования вампиров.Я хотела остаться в живых. И потому приготовилась к бою: поверх черногоэластичного костюма навесила несколько кинжалов, пристегнула меч, пистолеты,заряженные серебряными пулями, и даже пару гранат.
— Я хочу, чтобы вы все хранили молчание, — сказалМенчерес, впервые обращаясь к нам после того, как уселся перед разложеннымикостями. — До тех пор, пока я не закончу.
И как, интересно, мы об этом узнаем? Будет финальный поклон?Или разверзнется земля, а из-под нее полезут чудовища? Воспоминания об ужасных,полусгнивших зомби вызвали у меня дрожь. Если я и не увижу их целую вечность,буду рада.
В воздухе что-то изменилось, и мое внимание вернулось кегипетскому вампиру. Он наклонил голову, длинные волосы скрыли лицо, но сквозьчерные прямые пряди пробивалось зеленое сияние. Сидевший рядом Кости вздрогнул,и я украдкой посмотрела на него. Он полностью сосредоточился на Менчересе. Ятронула руку Кости и чуть не вскрикнула, получив электрический разряд. Не знаю,что делал Менчерес, но его действия затрагивали и Кости. После обмена кровьюмежду вампирами установилась прочная связь. И это меня беспокоило, хотя я исама не знала почему.
Внезапно кости вампиров, погибших прошлой ночью, поднялисьнад скатертью. Несколько секунд они парили в воздухе вокруг Менчереса, а затемначали вращаться. Сначала они двигались медленно, как будто кто-то дергал заневидимые ниточки, но затем скорость стала увеличиваться. Кости вертелись всебыстрее, пока не стало трудно различать отдельные части. Лишь черепаотвратительно скалились, летая по кругу, словно подхваченные торнадо. ВолосыМенчереса тоже поднялись над головой, и у меня возникло ощущение, что по телузабегали миллиарды муравьев. Энергия Менчереса усилилась до невообразимогоуровня. Я бы не удивилась, увидев разряды ослепительных молний.
Раздался треск, и кружащиеся кости взорвались, окутавМенчереса плотным беловатым облаком. Я схватила Кости за руку, уже не обращаявнимания на разряд, пронзивший пальцы, и не веря своим глазам, смотрела нараспыленные в воздухе останки погибших друзей. Прах к праху! Менчерес взорвалвсе, что осталось от этих храбрых людей. Зачем?
Не поднимая головы, Менчерес взял лежавший на коленях кинжали вонзил его себе прямо в сердце.
Вот тогда я буквально открыла рот, а Менчерес еще и повернуллезвие. «Наверное, это сталь, а не серебро, — подумалось мне. — Иначеон был бы таким же мертвым, как и те вампиры, что кружились над его головойнаподобие сероватого снега».
Темная кровь хлынула широкой струей, как будто еевыталкивало бьющееся сердце. Густая багровая жидкость покрыла лезвие, руки иодежду. Тем не менее я скоро перестала за этим следить. С растущим изумлением ясмотрела на покрасневшую пылевидную субстанцию, недавно бывшую костями погибшихвампиров. Облако постепенно расширялось, разделялось на отдельные части и…образовывало фигуры.
— Madre de Dios, — пробормотал Хуан, нарушивприказ Менчереса хранить молчание.
Мои собственные мысли были не столь религиозны. Что это задьявольщина?
