— Верно! Сваливаем!
— Ах, Чен, Чен! Вы же умный человек...Костас покрутил в воздухе пальцем и сделал языком и зубами звук «тр-р-р-р». Китаец замотал головой:
— Черт, свинизм какой-то! Свиньи все! Крыса, твою мать, ты там дрыхнешь, что ли?! — проорал он в сторону каюты. — Выметайся, живо!!!
— Не кричи! — Патриция, совершенно трезвая и спокойная, одетая в спортивный костюм, вышла в салон. Она подала Андрею небольшую пачку бумаг, плотно упакованную в целлофан.
— Возьми, пусть будет у тебя, — затем повернулась к Чену. — Парень прав: nous sommes foutus (Нам кранты (фр.)). Если ничего не придумаем.
— Уже придумал, — ответил китаец. — Нужно перенести спасательный плот на дальний конец мола. Кто поведет яхту? Дело опасное.
— Il est fou (Он рехнулся (фр.)), — меланхолично заметила Патриция, поняв замысел Чена.
— Детка, а выбор? — пожал тот плечами. — Так кто?
С вашего позволения, я, — слегка поклонился киприот. — С этой моделью я знаком и выходить из здешнего порта тоже доводилось. Помню, с одной очаровательной дамой... но ах, не время, не время сейчас для воспоминаний... Mourons ensemble, voulez-vous? (Не хотите ли умереть вместе? (фр.)) — обратился он к Патриции.
— Хочу!
В глазах Крысы запрыгали чертики. Сейчас перед ними была тренированная американка, ловящая экстремальный кайф в компании трех мужиков — совершенно ничего от француженки, которая «купается в капле шампанского». Крыса сбросила спортивный костюм, оставшись в плотном шерстяном белье, напоминающем одежду велосипедиста; костюм уложила в полиэтиленовый пакет.
— Все, что ли? — подала пакет Андрею. — Чао, мальчики! Встретимся в аду!
Костас тоже разделся. Его поджарое тело южанина поросло густым черным волосом.
— Прошу вас, мадемуазель! — Он галантно пропустил он Патрицию на корму, а потом на короткий трап, ведущий в рубку. — Андреас, я должен проверить, насколько эта девушка соответствует моральным устоям нашей компании. — И шлепнул Крысу по попе, обтянутой теплым бельем.
— Будешь руки распускать, в нос получишь! — не оборачиваясь, бросила та.
Войдя в застекленную кабинку, она встала рядом с пультом управления.
— Давай, ты веди! — кивнула Костасу.
Тот взялся за ключ зажигания, потом оглядел пульт, потолок рубки, пару раз щелкнул каким-то тумблером.
— Не ломай, — посоветовала Патриция, — свой базар мы не пишем.
Киприот внимательно посмотрел на нее. Взгляд стал прямым и жестким:
— Тем лучше. Слушай меня внимательно, девочка...
Чен с Андреем достали из кормового рундука плотный тюк, захватили пакеты с одеждой и наскоро собранные продукты, и перетащили все это к намеченному месту. Чен швырнул сверток в воду — послышалось резкое шипенье, и, сам собой расправляясь, на воде появился спасательный плот. Андрей вставил в гнезда пластмассовые весла, выкинул опустевший баллон из-под сжатого воздуха и уложил пакеты под защитный резиновый полог. Послышался гул мотора — в темноте стал приближаться бурун, указывающий, что яхта, заложив лихой вираж вокруг оконечности мола и сбросив газ, уже подходила к ним.
— Садись, быстро! — скомандовал Чен.
На малом ходу Патриция метнула с кормы свернутый фал. Пока кольца разматывались, а яхта вновь набирала скорость, Чен успел закрепить конец фала в специальном кольце на носу лодки. Рывок — и плот заплясал на волнах, разгоняясь на буксире. Чен с Андреем, для устойчивости сместившись на корму, накрылись резиновым пологом, следя за яхтой. Зарево городских огней постепенно отдалилось, в заштилевшем море быстро темнело. Китаец внимательно следил за небом, потом достал из кармана «уоки-токи»:
— Крыса, слышишь меня? Готовьтесь!
Сверху отчетливо послышался рокот вертолетного мотора. Откуда приближается вертолет, определить было трудно, и Чен снова скомандовал по рации:
— Уходите! Они здесь!
Патриция посмотрела на киприота, ведущего яхту:
— Чен говорит — сматываться!
— Сейчас! Ты все поняла? — закончил он разговор, который состоялся между ними во время гонки по ночному морю.
— Да поняла я! — закричала Крыса. — Уходи, придурок, обоих зажарят!
Дав команду по рации, Чен перерезал фал. Сначала плот шел быстро, раскачиваясь на волнах, оставленных яхтой, но сразу же стал замедлять ход. Было смутно видно, что с кормы яхты бросились в море две темные фигуры. Гул вертолета приблизился, на фоне подсвеченного городом неба прошла черная тень, под которой плясало дрожащее пламя. Раздался низкий протяжный вой — заработала американская мотор-пушка «Вулкан». Бурун яхты быстро удалялся, затем словно замер, превратившись в ярком пламени, который по инерции катился по морю, оставляя след. Долетел грохот разрыва, ударная волна качнула плот. Остановившись, пламя закачалось на волнах, медленно погружаясь в темную воду и оставив на поверхности моря горящие обломки.
Наступила тишина, прерываемая лишь плеском волн. Через некоторое время по мокрой резине шлепнула чья-то рука:
— Такси свободен?
— Давай сюда! А Крыса где? — Чен помог Костасу забраться в лодку.
— Кого это вы зовете Крысой? — спросил тот, стряхивая воду с волос. — Эту очаровательную девушку, пропавшую в бурных волнах?
— Ты серьезно?! — в один голос вскрикнули Шинкарев с Ченом.
— Твою мать, я тебя самого сейчас утоплю! — В волнах показался темный силуэт головы и рук, быстро приближаясь. Патриция влезла на плот, стянула с себя мокрое белье, забросив его на резиновый полог.
— Пусть сохнет.
— Ну как? — спросил Чен.
— Formidable! (Круто! (фр.)) — В ее голосе чувствовалось удовольствие от пережитого приключения.
Совершенно голая, она пробралась на нос лодки, к Андрею, и прижалась к нему.
— Погрей меня, пожалуйста!
— Вот картина, достойная моего родного Кипра, — прокомментировал Костас, глядя на парочку. — Одиссей и Пенелопа в одном, э-э-э...
— Флаконе, — подсказал Чен.
— Точно!
Киприот посмотрел на пятна горящей солярки, которые качались на темных волнах.
— La derniere valse. Au ceair de la lune (Последний вальс. Озаренный луной (фр.)), —
задумчиво произнес он. — He знаю, как звали эту шаланду, но я назвал бы ее «Титаником». А кстати, как ее звали?
— «Виагра», — гордо сообщила Крыса. — Это я придумала.
— Не сомневаюсь, — галантно улыбнулся Костас. — Что ж, светлая память тебе, «Виагра»! Кстати, Андреас, вы знаете, что у нашей фирмы есть собственная яхта? Не знаете? Порт приписки — Лимассол, название — «Афродита». Живы будем, поплаваем!
