книгами и моей памятью продолжаем жить и держать оборону. — усмехнулся Клим Соболев.
Дальше, Олег, я лучше приведу наш разговор с ветераном не в форме интервью, а в форме повествования, так оно не будет казаться рваным и будет легче восприниматься.
«Журналист, та история, которую я тебе поведаю, не простая, в новой России меня вполне могут осудить на старости лет, нет, я не боюсь осуждения общества, люди меня поймут и самому мне не стыдно. Я всегда был уверен, что сделал тогда всё правильно, просто по законам нынешним - я получаюсь уголовник, сейчас других любят, сейчас другие нужны, сейчас мразь всякую защищают, а такие, как я, виноваты во всех грехах прошлого и настоящего. Ты ешь давай, да слушай:
Его я встретил в 1973 году, в нашем почтовом отделении (когда я говорю наше, то имею ввиду город Ярцево Смоленской области, я оттуда родом, в Зеленоград вместе с семьей в начале восьмидесятых перебрался), там много людей толпилось, был канун нового года, все спешили отправить открытки, посылки и поздравительные телеграммы родственникам. Я тоже не был исключением.
Ярцево никогда не был большим городом и население его измерялось тысячами, не десятками тысяч. Если люди не были знакомы лично, то так или иначе, косвенно были связаны, работой, родственными и прочими связями, проживая в своём районе новые лица было увидеть редкостью.
В 70-ые ситуация изменилась, город объявили всесоюзной стройкой, началось развитие промышленного потенциала и укрепление Смоленской области, город наводнили приезжие, в основном это были различные специалисты, начиная от агрономов, заканчивая инженерами и техниками. Так, что новые люди, приезжающие на совсем или командировочные, перестали быть диковинкой, но «его» лицо я бы узнал из тысячи образ «этого» нелюдя впился в мою память навечно и отпечатался в ней каленным железом.
Ни прошедшие годы, изменившие его внешность, ни кроличья шапка, теплая дубленка и солидный дипломат, не смогли сбить меня с толка, стоило мне встретиться с ним взглядом. Это он, сомнений быть не могло.
Я унял внутреннюю дрожь, комок подступивший к горлу и чувство животного ужаса, словно вернувшееся ко мне из сороковых, я лихорадочно думал, что делать дальше, забыл текст телеграммы, которую хотел отправить, забыл обо всём, вышел из очереди. Я стал ждать.
В тот вечер я проследил за ним, я узнал где он живёт. Полученный больничный, который я с большим трудом получил в обмен на дефицитные мандарины и колбасу, давал мне возможность вместо работы, следить за этой сволочью каждый день, узнать о нём больше, выяснить куда он ходит, каков его распорядок дня.
Первой мыслью было - заявить о нём в органы, но я её почти сразу отмёл в сторону, тогда все считали, что «органы разберутся», но я не доверял милиции ни тогда, ни тем более сейчас. Я считал, что это моё дело и дело всех тех, кто по вине этого опарыша лежат в земле. Так кто же он был?
Звали его Миша Сергеенко, позже он придумал себе кличку Серго. Он также, как и я со Смоленщины, также, как и я был призван в ряды Рабоче-крестьянской в июле 41-го, и в качестве пополнения был зачислен в третий батальон 29-го полка недавно прибывшей на фронт, но уже основательно потрепанной 38-ой стрелковой дивизии.
Для меня было тогда счастьем сражаться в рядах 38-ой стрелковой, дивизия дралась за Смоленск и Ярцево, считай за мою Родину. Кстати, Ярцево стал первым официально освобожденным у немцев городом, он вообще в июле и августе 41-го восемь раз из рук в руки переходил, знаменитая Ельня, тоже рядом находится.
Бои в городе были кошмарные, дивизия входила в 19-ую армию, а самой армией командовал тогда Иван Степанович Конев. Бои за Ярцево это считай один из ключевых эпизодов всего смоленского сражения. Немцы, на рубеже Ярцево и реки Вопь, уткнулись головой в стену и не могли её пробить 81 день.
Восемьдесят один день танки Гудериана не могли преодолеть этот рубеж, понимаешь? Ты знаешь, что почти 3 месяца без существенного продвижения на стратегически важнейшем направлении – это и есть конец блицкрига? Вот почему всё затянулось до немецкой операции «Тайфун» и до зимы. Если бы не Смоленская мясорубка, то немцы бы уже в сентябре могли войти в Москву.
Ну ладно, пусть про это историки и генералы спорят. Я же тебе о другом рассказываю. Уже 19 июля мы ворвались в моё Ярцево и выбили немцев, бой был тяжелым и несмотря на успех, от нашего батальона не осталось и половины. Уже на следующий день немцы начали атаковать, и на окраины города ворвались танки. Бои были кровавые, тяжелые.
Через два дня полк перебросили в Смоленск, там было ещё тяжелее, поэтому от дивизии стали отрывать куски и дробить её по частям, оставив основную часть в Ярцево, а
