по встречам, казалось, она уже даже сформировалась, вот только, наверное, где-то ну очень глубоко в подсознании.
Когда уже в своей временной норке я лежала без сил, уставившись в потолок, та самая идея, кажется, начала, наконец, обретать здравые формы. А, может, сработал аккомпанемент бабы Люды, которая читала какую-то молитву надо мной со свечкой в руках, но суть от этого не меняется.
Идея родилась. Но мне нужна Айрин.
— Ты сумасшедшая, — в который раз повторяла Айрин, пока мы шагали за секретарем по откровенно вызывающему цыганским шиком коридору.
Как строительная компания может страдать такой безвкусицей? Повсюду позолота, коричневая кожа, инкрустация под бриллиант, тяжеленая хрустальная люстра, от которой становилось тяжело дышать.
— Есть идеи лучше? — Возмущенно шикнула на подругу.
Наши жильцы на днях получили уведомления о выселении. Обычно этот процесс занимал от нескольких месяцев до года, так сказал Штеймлер. Та идея, которая родилась, была сырой и наивной, она просто заключалась в блефе. Прошла всего неделя с тех пор, как я узнала, что моих друзей выселяют, а свой прежний дом я могу и не вернуть. И всего три дня, как мои жильцы получили уведомления покинуть дома в течение месяца. И расселяли их по разных уголкам области.
Штеймлер сказал, что мой блеф может сработать. Еще и снабдил некоторыми инструкциями.
— Мне не в лом давить на жадность застройщиков, но что, если не проканает? — Никогда не видела, чтобы Айрин настолько боялась чего-то.
— Не сработает, придумаем что-то еще, — чуть более резко, чем должна была, ответила я. Мы уже подходили к высоким двустворчатым дверям, покрытым резьбой и… позолотой.
Все просто: мы предоставляем все, что нашли, что может доказать архитектурную ценность дома. Будем давить СМИ и шумихой, а главное — временем. Комиссия может годами доказывать статус архитектурной ценности здания, а им нужно побыстрее. Да и райончик на самом деле — не самый лакомый. Из-за болотистой почвы что-то серьезное там не построишь Нужно переделывать все коммуникации, общественный транспорт оставляет желать лучшего. Да, недалеко от центра, но это единственный положительный момент.
Айрин мне что-то продолжала шептать, пока в глубине души я молилась всем богам и звездам, чтобы план сработал. Потому что, вряд ли мы придумаем что-то получше, а такая история не должна закончится разлукой моих друзей.
— Марк Васильевич, — сказала секретарша вглубь кабинета, открыв дверь, — встреча на десять.
А мы с Айрин так и остались стоять в дверном проеме, разинув рты.
Как мыши за дудочником, мы с Айрин прошли за наши места на другом конце от Архарова стола.
Айрин время от времени бросала на меня косые взгляды, а я же приказала крови не отхлынивать от моего лица. Не хватало еще бледнеть перед ним, как кисейная барышня.
Мне даже удалось сухо поздороваться со всеми присутствующими: помимо Марка, в огромном зале находилось еще двое мужчин, которые рассматривали нас с Айрин, как я клопов в квартиры бабы Люды. В отличие от Архарова…
Черные глаза смотрели прямо на меня неотрывно. Даже как-то злобно. Хотя нет, скорее жестко.
Айрин кашлянула и незаметно ущипнула меня за коленку.
— Иосиф Аркадьевич лично просил о встрече с вами, — завел беседу тот, что справа от Архарова скрипучим голосом, — мы согласились лишь из уважения к нему. Итак, мы вас слушаем, юные леди.
Вот так нас резко и припечатали тем, что мы ещё маленькие несмышленыши, да еще и одолжение нам сделали.
Хорошо, что Айрин была рядом. Начать речь четким голосом у меня не получилось бы ни за что, а вот моя подруга, проигнорировав снисходительный тон архаровского подпевалы, очень бойко стала выкладывать все то, что мы подготовили.
А я же продолжала смотреть в черные глаза Марка. Даже перестала слушать диалог Айрин и двух мужчин, который мало по малу перерастал в спор.
Если в самом начале внутри меня тоскливые эмоции почти заставили сердце плакать, то сейчас они все стали перевоплощаться в нечто иное.
В ярость.
Архаров не слушал спор присутствующих, впрочем, как и я. Он даже слегка улыбнулся, откинувшись в кресле, продолжая рассматривать меня, как бабочку на булавке.
— Хватит.
Мой голос был гораздо тише, но сработал как ушат холодной воды.
— Что ты делаешь? — Шепотом спросила Айрин, — у меня стало получаться.
Я ей не ответила. Зато тихим, нахальным смешком ответил тот, что слева.
— Мы еще не спросили господина Архарова о его планах, — мой голос сочился медом, я даже улыбнулась
Кажется, в его черных глазах проскочило удивление.
— Что на этот раз, Марк Васильевич? — Сидеть я больше не могла. — Вызовите полицию? На сколько метров мне запрещено приближаться к вам?
— Сень, не надо, — он впервые сказал хоть что-то с тех пор, когда начался этот цирк.
— Вы ведь знали, Марк Васильевич, что я здесь буду, но решили остаться, чтобы я нарушила предписание, не так ли? — Я уже медленно обходила огромный овальный стол.
— Нет.
— Мало повеселились? Пришел срок очередного платежа за Майбах?
— Я отозвал требование о возмещении.
— Какое благородство! Он отозвал! — Я почти поклонилась, — зато решил отобрать дом у меня и моих друзей.
— Сенб, все не так.
— Марк Васильевич, — подала голос секретарь, непонимающе наблюдая, как я все ближе подходила к Архарову, сжимая кулаки, — мне вызвать охрану?
— Конечно, вызывай, красавица, — вместо Марка ответила я, — пусть тоже посмотрят на грандиозное представление, которое я сейчас устрою.
Я резко повернулась к Архарову, замахнувшись рукой, сжатой в кулак, которую тот перехватил.
Начался хаос. Айрин что-то вскрикнула, секретарь начала кому-то звонить, Марк твердо удерживал мою руку.
Какая-то красная пелена застила мне глаза. Я Марку еле доставала до подбородка, да и в комплекции ему уступаю. Но внутри вся боль вылилась в желание сделать ему больно. Не так, как причинил боль он мне, настолько сильно не получится. Хотя бы физически.
— Сень, хватит! — Архаров встряхнул меня за плечи.
— А не то что? — Рявкнула ему в лицо, — что еще ты можешь мне сделать? Ты уже исчерпал весь свой арсенал, у меня больше нет ничего, что ты можешь забрать!
Я замахнулась ногой, как почувствовала еще одну пару рук на себе. Кажется, подоспела охрана.
— Все вон!
Тон Архарова не предвещал ничего хорошего. Все присутствующие моментально его послушались, оставив нас наедине.
Я сбросила его руки с плеч.
Сдула челку со лба.
Зачем-то поправила шерстяное платье.
За каждым движением Архаров наблюдал очень внимательно.
— Не буду больше пытаться тебя бить.
— Я ничего не хочу у тебя отбирать, — тихо сказал он.
— Ой, да неужели? — Еще немного и у меня начнется
