мокрой тряпкой в руках, подтирая лужи. Я поднялся на второй этаж и постучал в дверь номера Энни.
На этот раз она открыла почти мгновенно.
– Сэм, – удивилась она. – Ты будто плавал в одежде.
– Не завидуй, – я показал за окно, – у тебя скоро тоже будет такая возможность. Поезд в Джарсугудах отходит в десять. Поедешь с нами?
– Тебе лучше зайти, – предложила она.
Выражение ее лица меня встревожило, но, входя в номер, я все еще тешил себя надеждой, что ошибаюсь.
Букеты стояли на месте, кажется, за день прибавилась еще парочка.
– Цветы с собой не возьмешь? – спросил я.
Она не ответила. Молча подошла к окну и начала закрывать ставни. Меня замутило. Должно быть, я выглядел ужасно нелепо, стоя в роскошном гостиничном номере, распространяя запах мокрой псины и оставляя на полу ручейки стекавшей с одежды воды. Не стоило дожидаться, пока она заговорит. Лучше я сам все скажу. Может, сохраню хоть толику достоинства.
– Ты не едешь, верно?
– Пунит попросил меня остаться, – повернулась она наконец. – Всего на несколько дней. На неделю… Завтра завершается праздник Джаганната, он вступает в должность. Может, даже состоится коронация.
Вот оно. Короткое слово, уничтожившее последнюю надежду.
На неделю. Она искренне попыталась подсластить пилюлю, но глаза выдавали правду. Может, она и вернется в Калькутту через неделю, но, вероятнее всего, вскоре опять окажется в Самбалпуре. Похоже, Пунит победил. По правде говоря, с самого начала все к тому и шло. В конце концов, он принц и вот-вот станет раджой. Стоит ему повысить голос – и мир повинуется любой его прихоти. Когда я однажды повысил голос, то просто охрип, и больше ничего. Мне следовало понять, что у меня никаких шансов, еще в тот момент, когда я увидел, как он отплясывает «индюшачий шаг». Женщины не в силах устоять перед мужчинами, умеющими танцевать.
Я подумал, не попытаться ли образумить ее, рассказав, что Пунит безнравственный заносчивый павлин; что вчера ночью он приказал казнить двух человек изуверским способом. Но что толку. Все, что я скажу, будет воспринято как банальная ревность, и отчасти так оно и есть. В любом случае она достаточно умна, чтобы самостоятельно сделать выбор. И я промолчал. Иногда мужчина должен просто признать поражение. Проиграть вовсе не стыдно, но проиграть тому, чью жизнь ты спас всего двадцать четыре часа назад, это как удар в челюсть.
– Что ж, – проговорил я, взглянув на часы, – тогда я, пожалуй, пойду. Несокрушим меня уже дожидается.
И, попрощавшись, поплелся по коридору прочь.
* * *
Спустя двадцать минут я вернулся в свою комнату в гостевом доме. Поднялся ветер, ставни грохотали. Под окном натекла лужа. Я запер дверь, стянул мокрую рубашку и рухнул лицом в подушку. Все тело ныло, туман начинал заволакивать разум. Хорошо бы сейчас выпить, а доза О была бы еще лучше, но у меня не было ни того ни другого. В голове звучал голос Энни: «Всего на несколько дней». Но я был слишком стар и слишком циничен, чтобы поверить в это.
Я задумался над абсурдностью происходящего, но потом понял, что жалею себя, а это недопустимо для англичанина в Индии. Я заставил себя подняться, снял мокрое, переоделся. Побросал вещи в чемодан, потом пошел в ванную и плеснул в лицо теплой водой. Через пять минут я уже стоял в лобби, приветствуя Несокрушима.
– Вы в порядке, сэр?
– В полном, – заверил я. – А теперь попробуем арестовать дивана.
Сорок шесть
Гроза разыгралась. Нас провели через весь дворец к кабинету, где мы впервые были представлены махарадже. Теперь за столом сидел его сын Пунит. По правую руку от него стоял Арора. Из полутемной комнаты открывался прекрасный вид на грозу, бушующую за французским окном. Вспышки молний освещали лицо принца, оттеняя выражение, вполне соответствующее буре снаружи. Арора, как обычно, сохранял невозмутимость.
Принц молча смотрел, как мы входим в кабинет, но даже не шевельнулся, чтобы встать навстречу или предложить нам сесть.
– Это правда? – сразу начал он с вопроса. – Что Даве обобрал нас дочиста?
– Могу сказать только, – ответил я, – что в сейфе у него мы нашли два варианта отчета о стоимости алмазных шахт. Мы считаем, что один из них, состряпанный Даве, поддельный.
– Два отчета в сейфе еще не означают заговора с целью обворовать государство, – раздраженно рыкнул Пунит.
– Сами по себе – нет, – согласился я. – Но Голдинг отметил в своем ежедневнике встречу с министром, сразу после которой он исчез. Мы нашли тело Голдинга в шахте в нескольких часах езды отсюда.
Принц тряхнул головой.
– С вашего позволения, Ваше Высочество, – вмешался Несокрушим, – есть только один способ удостовериться, имеет ли диван отношение к заговору. Вызовите его и велите захватить с собой отчет Голдинга. Он не скрывал, что документ в его руках. Если он принесет настоящий, тот, что соответствует черновикам Голдинга, тогда он чист. Если же принесет другой…
Пунит обдумал предложение, повернулся к Ароре:
– Где он сейчас?
– В Розовом павильоне, Ваше Высочество. По причине ночных событий весь Кабинет министров там.
Откуда-то сверху донесся тихий, словно хлопанье птичьих крыльев, стук и сразу стих. Пунит вскинул голову. Лицо его еще больше потемнело.
– Вызови его, – приказал он. – Немедленно.
Арора взял телефонную трубку и через пару секунд уже говорил с Даве.
– Диван-сахиб, Его Высочество юврадж требует, чтобы вы немедленно явились в кабинет махараджи.
Он назвал Пунита ювраджем, хотя официальное утверждение того в статусе наследного принца должно было состояться только назавтра. Арора отлично понимал, кто его новый господин.
– Он желает ознакомиться с тем, как продвигаются переговоры с Англо-Индийской алмазной компанией, – продолжал полковник. – И требует, чтобы вы захватили с собой доклад мистера Голдинга.
Я слышал голос Даве в трубке, но слов разобрать не смог.
– Немедленно, – повторил Арора и повесил трубку. Обернулся к Пуниту: – Готово, Ваше Высочество.
Принц поднял глаза. Кажется, ему в голову внезапно пришла новая мысль.
– Возьмите двух своих людей, – обратился он к Ароре, – отправляйтесь туда и приведите Даве. Не хочу, чтобы он заблудился или случайно утонул по пути от Розового павильона до дворца. По крайней мере, не сейчас.
Арора щелкнул каблуками, развернулся и вышел из кабинета.
Гроза становилась все яростнее, ветер свирепо набрасывался на ставни, мотал их из стороны в сторону.
– Капитан Уиндем, – заговорил Пунит, – теперь это внутреннее дело Самбалпура. Тем не менее я желаю, чтобы вы остались. Предлагаю вам и сержанту держаться в сторонке, как можно более незаметно.
Мы с Несокрушимом сделали, как велено; через несколько минут дверь отворилась и вошел промокший Даве, сопровождаемый двумя насквозь мокрыми гвардейцами, Арора шел
