и доброй девушкой, она очень помогла мне приспособиться к новой обстановке. Альбертин стала моей добровольной учительницей, научив правильной походке и движениям. Передвигаться по салону - это искусство. Кругом были знатные дамы, вызывавшие у нас зависть. А ты должна ходить среди них, но с достоинством, стараясь не наступить на их вытянутые ноги и не подавать признаков напряженности! Альбертин научила меня снимать макияж без воды, приклеивать слюной ресницы, доводить до блеска ногти, быстро одеваться не помяв платья, пользоваться косметикой, управлять мимикой. Она так хорошо владела необходимыми в нашей профессии навыками! Но в других делах Альбертин была хуже ребенка: образование никудышное - читала с трудом, по слогам. Она совсем не умела готовить и затруднялась четко выражать свою мысль. За пределами дома моделей Альбертин только ела, спала, развлекалась и распутничала. Она жила в гостинице.
- Мой друг не хочет, чтобы я жила дома и занималась хозяйством. Как же заниматься любовью, если устаешь от домашних дел? Ты меня понимаешь?.. - откровенничала со мной Альбертин.
Я очень хорошо понимала ее.
- Вот поэтому я и живу в гостинице. Он не желает видеть меня на кухне, на рынке. А мне-то что? Платит-то он сам!
По словам и жестам было видно, что такая жизнь вполне ее устраивает. Я даже завидовала: какой у нее внимательный и заботливый друг!
У Альбертин был весьма ограниченный словарный запас. «Да, да», - без конца и без надобности повторяла она. Это была милая простушка. Наверное, именно это качество привлекало и ее друга, который щедро одаривал свою пассию.
Однажды я побывала в гостях у Альбертин и убедилась в том, что ее условия гораздо лучше моих. Она снимала номер полулюкс в гостинице и очень гордилась удобной ванной комнатой. Альбертин заказала для нас по телефону чай и сладости. Она сказала, что всегда заказывает еду в номер, ей лень спускаться в ресторан. Да и ее друг не хочет сталкиваться там со своими знакомыми. Признаю, что я позавидовала Альбертин, вспомнив свою необогреваемую лачугу на седьмом этаже, куда я тащусь по бесконечной лестнице. Разве сравнить наши удобства?
Немного погодя в комнату Альбертин пришел ее массажист. Девушка с ловкостью манекенщицы разделась и легла на кровать. Мужчина - массажист, тяжело дыша, начал массировать ее тело. Я вспомнила давнюю картину детства, когда моя бабушка, грузная и малоподвижная женщина, ложилась в постель и звала нас, своих внуков, помять ей спину. Мы, мальчики и девочки, человек шесть-семь, разувались и весело запрыгивали на кровать, а потом забирались на широченную бабушкину спину и топтали ее что есть мочи. Бабушка пыхтела от боли и удовольствия, а мы прыгали, как маленькие дикари. Бабушка начинала покрикивать, если наш «массаж» становился слишком уж болезненным.
Два вида массажа - два разных мира. День вчерашний и день сегодняшний. Слыша вздохи Альбертин, я переносилась из одного мира в другой, сравнивая их. Разве сравнить стройное тело Альбертин с огромным телом бабушки? Я не хотела вспоминать бабушку, боясь быть когда-нибудь на нее похожей. Не хотелось получать такое наследство.
Альбертин дружила со мной, но никогда не говорила о моей внешности. Наверное, сочувствовала моей непривлекательности. Она старалась помочь мне улучшить свой облик. Даже подарила шкатулку с украшениями. Неужели это могло превратить меня в парижанку? Так, при помощи Альбертин я стала выглядеть лет на десять старше, теряя свой непорочный вид. Кому он нужен в Париже? Альбертин, узнав о моей личной жизни, заявила, что молодой женщине негоже быть одной, без друга. Необходимо завести любовника. Молодого или старого - не имеет значения.
- Куда это годится? Так и будешь жить одна? Я скажу своему другу, и он обязательно найдет тебе кого-нибудь. У него много знакомых на бирже, - предложила мне свои услуги Альбертин.
Я стала просить ее не делать этого. Вероятно, Альбертин решила, что я не хочу «легких» отношений с мужчинами, но серьезных мужчин найти очень трудно. Будь я даже красавицей, эта задача была бы не из легких. Мои понятия о любви по-прежнему стары и нелепы: любовь по расчету я не воспринимала. Когда я сказала Альбертин, что предпочитаю чистую, бескорыстную любовь, она стала возмущаться: «Ну и дура!» Она считала, что Бог создал мужчин с единственной целью - тратить деньги на женщин. И чем больше, тем лучше! Но мужчины часто скупы, а этого допускать никак нельзя. Надо напоминать об их обязанностях и даже заставлять.
- Неужели не понимаешь? Ты сумасшедшая? Что же станет с нами, если такие барышни, как ты, будут соглашаться на «бесплатную» любовь? - сердилась Альбертин. А потом, чуть успокоившись, добавляла. - Слушай, мужчина - это клиент. Если ничего не попросишь, ничего и не получишь. Попользуется тобой и исчезнет. Нет, этого допускать нельзя..
Мы часто вели беседы о мужской психологии. Для таких девушек, мужчины, деньги и развлечение - самое главное. И эти три понятия взаимосвязаны. Ведя разговоры о мужчинах, девушки начинали спорить, шуметь и буянить. И тогда вмешивалась мадам Бланш. Нелегко ей было контролировать двадцать молодых, здоровых, плохо воспитанных девиц!
Девушки, которым удавалось заполучить «серьезного и богатого друга», жили в благополучии и старались оправдать свое счастье. Нелегко оно им доставалось! Одинокие или плохообеспеченные завидовали более удачливым, подсчитывали стоимость их украшений и нарядов. Но все мечтали об одном: выйти замуж, надеть обручальное кольцо, венчаться в церкви! Даже самые легкомысленные жили мечтой о свадебном торжестве. В глубине души об этом мечтали даже имеющие богатых любовников. Брак привлекал всех. Времена безбрачных союзов были впереди.
Девушки из дома моделей были малокультурными, легкомысленными, беспечными. И это не мешало им жить. Они не читали книг, считали это безумием. Но с легкостью ввязывались во всякие истории под знаком «мужчина - секс - деньги». Однажды невероятно красивая и стройная Люсет сказала мне: «Луи XIX построил дворец Гран-Пале для того, чтоб заниматься там любовью со своими красотками». Она была в этом абсолютно уверена! И считала, что я, иностранка, должна восторгаться таким образцом «высокой нравственности». Другие девушки не возразили ей и были даже солидарны.
Низкий уровень культуры и другие недостатки, преобладавшие здесь, не мешали мне и не коробили, как думали многие. Ведь я пришла сюда с определенной целью: заработать свой хлеб. Кроме того, я часто ходила к «Жозезу», а там было совсем другое общество, которое давало мне возможность расширить свой кругозор.
Даже прожив в Париже год, я не могла забыть тягот своей страны, объятой революцией, поэтому торжественность дома мод Ворт
