в далёком тылу. Иначе бы, у старой крестьянки, да и Григория тоже, возникли большие проблемы.
В этом послании мама писала, что из Самары пришли очень плохие известия. Через общих знакомых ей сообщили о том, что же случилось со старшим братом и его любимой женой?
По чьему-то доносу, чекисты объявили Эльзу Фрицевну немецкой шпионкой. Её арестовали и назначили закрытым судом «пятнадцать лет лагерей, без права переписки с родными»!
Однако и после расстрела несчастной учительницы, НКВД не отстало от Михаила Фёдоровича, дяди Григория. Как члена семьи «врага трудового народа», его тотчас уволили с высокой занимаемой должности.
После чего, власти конфисковали всё его небольшое имущество, и отняли большую светлую комнату, в которых он жил вместе с супругой. Мужчине оставили лишь маленькую, пустую каморку, где раньше обретался Григорий. После смерти жены, крёстный сильно запил и тихо, в одночасье скончался.
Дальше пошли разные новости, которые были немного получше. Выяснилось, что младший брат матери Пётр Фёдорович успел в 1941 году кончить энергетический техникум. Он выучился там на геолога и на фронт его не забрали.
Вместо этого, он всю войну скитался по дикой Сибири. Там он довольно успешно искал месторождения стратегических материалов, необходимых для военной промышленности.
Сейчас он вернулся на Волгу, проживает в Самаре, но писем почему-то не пишет. Скорее всего, боится общаться с бедными родственниками, среди которых имелись и «враги трудового народа».
В связи с тем, что Григорий был ранен, он больше не числился бойцом дисциплинарной воинской части. По тогдашним законам считалось, что он искупил своей кровью большую вину перед Родиной. Солдата реабилитировали и сняли с него все судимости.
Врачи занялись парнем вплотную и провели массу исследований. В конце концов, рентген показал, что у него обширное затемнение в лёгких, похожее на туберкулёз. Наверное, эту болезнь он заработал в фашистских концлагерях.
Лечить эту напасть тогда ещё не умели, и Григория комиссовали. Через месяц он немного оправился от ранения в голову и был выписан из военного госпиталя Владивостока.
Отставник получил документы, которые позволяли ему добраться до дома, и поехал в деревню, к своей милой матери. На этом Великая Отечественная война для Григория кончилась.
Возвращение домой
Пятнадцатого декабря 1945 года, поезд, идущий из Владивостока в Москву, застыл у перрона тёмной, послевоенной Самары. Из редких писем, приходивших на фронт, Григорий доподлинно знал, как обстояли дела в этом городе.
Его дядя и тётя, обитавшие здесь до войны, умерли уже очень давно. Других родных и знакомых, у которых удалось бы пожить короткое время, у него не имелось.
Мало того, в Куйбышев привезли так много людей, эвакуированных с запада СССР, что снять какой-нибудь угол теперь невозможно. Даже, если он сможет найти что-нибудь, то на что, ему жить? Работать после контузии, он пока что не мог, а денег в кармане штанов лежало совсем ничего.
Оставалось только одно, сразу ехать в родную деревню, в дом старой матери с отчимом. Григорий простился с бойцами, с которыми ехал теплушке почти три недели, покинул войсковой эшелон, и двинулся к двухэтажному зданию вокзала Самары.
Там парень встал в длинную очередь к кассам. Предъявил документы, выписанные военкоматом во Владике, и взял билет на первый же поезд, уходящий на юг, к Оренбургу.
Через четыре часа он прибыл в далёкий райцентр. Как и думал Григорий, за прошедшие годы войны здесь лучше не стало. Автобус, который в сорок первом году обещали пустить к его тихой деревни, до сих пор не ходил.
Властям было не до того, чтобы как-то улучшить жизнь своих несчастных сограждан. Катастрофически не хватало людей, горючего, техники и всего остального. Сначала всё отправляли на фронт, а теперь на восстановление родины, разрушенной проклятыми фрицами.
Пришлось Григорию топать пешком. К его сожалению, это было немного немало — двадцать три километра по занесённой снегом дороге. Однако, Григорию и в этот раз повезло. Как толь солдат ступил за околицу, его тут же нагнали старые розвальни.
На них сидел человек, закутанный в огромный овчинный тулуп. Пожилой мужичок натянул потёртые вожжи и притормозил гнедую кобылу. Неспешно трусившая, худая лошадка с радостью сбавила ход и послушно двинулась шагом. Теперь она шла вровень с путником, бредущим по пустому просёлку.
Старик громко кашлянул и простуженным голосом крикнул: — Куда идёшь-то, милок?
Стараясь не сбиться со взятого ритма, парень взглянул на седого возницу и назвал родную деревню.
— Садись, подвезу! — предложил ему кучер и ткнул длинным кнутом себе за спину.
Не заставляя себя долго упрашивать, Григорий поравнялся с санями, тихо скользящими по снегу вперёд. Он скинул с плеч тощий сидор и опустился в солому, заполнявшую низенькой короб. Боец аккуратно подвинул какой-то мешок, переложил пару ящиков и улёгся, как можно удобнее.
Старик обернулся и ворчливо сказал: — Смотри в снег чего не срони, а то, придётся вертаться назад, искать упавшие письма с посылками.
Из дальнейшего разговора с возницей, Григорий узнал много чего интересного. Оказалось, что нежданный попутчик работал почтовым курьером. Он вёз корреспонденцию в большое село, стоящее в тридцати километрах от города, в тамошнее отделение связи.
Оттуда старик двинется дальше. Уже ближе к вечеру окажется на границе Самарской и Оренбургской губернии. Там переспит и вернётся назад, но теперь уж другой, кружною дорогой. По пути, будет заглядывать во все деревеньки подряд. Раздавать людям письма и собирать их ответы.
Вот так пожилой человек и крутился уже множество лет. Летом ещё ничего. Тепло и, большею частью, сухая погода. Весною и осенью, достаточно часто, льют проливные дожди. Если зарядит надолго, то несколько суток стоит непролазная грязь. Приходиться жить у сельчан, пока грунтовка станет проезжей.
Зимой хуже всего. Ветер, снег и мороз. Рано темнеет и очень легко можно сбиться с пути. Пару раз он плутал по степи до утра и чуть совсем не замёрз. Спасибо кобыла сама вывозила к ближайшей деревне.
В последние годы, вокруг появилось удивительно много волков. Однажды проклятые хищники догнали его низкие сани и чуть не напали на лошадь. Хорошо, что на почте снабдили наганом. Расстрелял все патроны. Убил трёх зверей, а другие отстали.
Слушая пожилого мужчину, парень часто поддакивал и задавал кое-какие вопросы. Хочешь, не хочешь, а проявляй интерес к разговору. Ведь ехать в санях намного приятней, чем топать пешком.
Через какое-то время, парень вспомнил о том крупном селе, о котором сказал старый возница. Оно находилось чуть дальше по тракту, сразу за его деревенькой. Поэтому он сможет добраться почти до нужного
