том, что голова вашей жены на прицеле моих лучников.
Нальнар сглотнул и, чуть помедлив, разжал руку на рукояти клинка. Схватил за руку Серафиму и сам потащил ее к выходу.
– Я ещё вернусь! – пообещал он то ли мне, то ли гному.
– Клара? – испуганно позвала Серафима, упираясь в землю, чтобы ее не могли тащить дальше.
– Уходи быстрее и передай Игнату, где я! – прокричала ей, нервно косясь на гномов.
– Мы скоро вернемся! – пообещала она, но очень неуверенно.
– Пошли! – рявкнул на нее Нальнар, напоследок холодно оглянувшись на меня.
Когда эта парочка все же покинула пещеру, я повернулась в сторону рыжего гнома и оценивающее оглядела на него сверху вниз.
– Дяденька, а вы не боитесь? – спросила его с легкой улыбкой.
– Чего я должен бояться? – проявил он интерес.
– Ну как же, вы же какая-то важная шишка, а тут я, террористка, что участвовала в нападении на короля? – многообещающе улыбнулась ему. – Мало ли, что может случиться…
– Думаю, если бы ты хотела причинить вред, то уже бы причинила, – с какой-то странной уверенностью заявил гном.
– С чего вы взяли? – ощетинилась на его слова.
– Ты слишком похожа на мать, – сказал он самоуверенно. – Кстати не хочешь с ней познакомиться?
Часть 18. Встречи чужих половинок
Игнат
Так выглядит сумасшествие, сама боль во плоти. Худое изможденное тело, еле прикрытое тряпкой, темные круги на посеревшем лице. От той девушки в зале суда не осталось ничего: ни внешности, ни твердого характера, ни адекватности. Даже необычайной красоты глаза и те изуродовал родовой огонь Скотов. Сам по себе ее вид меня впечатлил, но, стоило ей заговорить, прошибли мурашки. Запахло сумасшествием, чем-то неуловимым, которое заставляет людей делать страшные вещи. Ее ногти сломаны до крови, а руки испачканы в грязи, но взгляд, от него невозможно оторваться. Ее качнуло вперед, когда она попыталась встать, но не смогла. Осела на землю и закрыла глаза, еле дыша. Печаль, тоска и обреченность будто поставили свою печать на этой изможденной фигуре, так похожей на сломанную куклу. В ее глазах я видел горе, которое сложно передать. Замёрзшая земля выпала из расслабленной руки, и ее тело ещё больше согнулось в неестественную позу. Когда-то говорили, что некромант в какой-то степени безумен от природы, видно ведьмы в этом аспекте берут фору.
– Где Вальтер? – спросил, осторожно осматривая округу.
Пенелопа вздрогнула, отвернулась и снова принялась рыть могилу, как ни в чем не бывало. Вот еще недавно она казалась полностью безумной, но сейчас как-то вполне осмысленно делает вид, что меня здесь нет.
– Не знаю, – ответила она почти что равнодушно, но голые плечи сдали ее с головой, вздрогнув отнюдь не от холода при его упоминании.
Раненый хищник, ещё рычит, показывает зубы, но уже ничего не может поделать . Осторожно подняла на меня взгляд зверя, готового кинуться в атаку.
– Знаешь и расскажешь мне, – спокойно перехожу в нападение, просто щелкнув пальцами.
Мне стоило подпалить только одно из тел, и она бросилась на него, желая затушить пламя родового огня руками. РУКАМИ!!! Сумасшедшая, совершенно невменяемая и опасная. Пришлось убрать свой огонь, пока не случилось то же самое, что на полигоне. Увы, в этот раз Клары поблизости не оказалось, но если учитывать, что сейчас я должен сделать с ее такой обожаемой подругой оно и к лучшему.
– Не трогайте их! – взмолилась она то ли с яростью, то ли с мольбой. – Им и так досталось! Дайте хоть похоронить по-человечески!
Все же она требовала, обнимая одну из мертвых, словно та была жива и просто лежит без сознания. На какое-то мгновение, глядя, во что она превратилась, мне стало ее жалко. Прискорбно, я возлагал на Самородок большие надежды, но судьба решила по-другому. Решила ли? Любовь делает с нами ужасные вещи, и то, что я вижу перед собой, доказывает это. Что же Вальтер сделал с бедной девочкой? Просто поверить не могу: неужели советник короля был насколько жесток с женщиной, которую любит. Хотя, что ещё от него ожидать? Чтобы он не говорил, никого он никогда не любил, и полюбить не сможет, просто потому, что уже любит себя. Эгоизм он такой, имеет разные формы, у Вальтера же запущенная стадия, ничьих чувств, кроме своих собственных, не замечает, даже с моим проклятием.
– Похоронить? – не сдержался от усталой ухмылки. – Эти люди прислужники ведьмы, о похоронах нет и речи. Каждый, кто становится марионеткой ведьмы, должен исчезнуть с лица этого мира. Понимаешь, что это означает для тебя?
После моих слов она замолчала, будто обдумывая что-то.
– Кто это сказал? – спросила она с серьёзным видом, точно бросает мне вызов.
– Это закон нашей страны, и ты об этом знаешь, – слегка разозлился от ее неожиданной глупости.
Вообще, чем я занимаюсь? Нужно убить ее поскорей, пока она не выкинула что-то в стиле Клары. Нужно, но что-то не дает, какое-то странное ощущение. Мне кажется, что здесь есть кто-то ещё, кроме нас двоих и тел.
– Почему ты не разрешать мне похоронить своих близких? – возмущается она. – Ведьма же не некромант, не может поднимать мертвых так что…
В конце пылкой фразы она запнулась, точно что-то вспомнила.
– Потому же, зачем всех слуг ведьмы сейчас убивают, – ухмыляюсь над её словами. – Нет тела – нет проблем. Сидеть и разбираться в том, как и что ведьма заставила сделать, куда дольше, чем просто уничтожить вас.
– То, что они были под контролем ведьмы, не означает, что они плохие, их просто против воли заставили. Так за что убивать? За то, что они не могли предвидеть своего рабства? Никто не защищен от этого, и даже вы, министр.
Она выразительно посмотрела на меня, вроде как знает какой-то мой секрет. Моя великанша разболтала лишнего? На нее очень похоже. В любом случае маленькая зельеварка делает себе только хуже, так как предоставила ещё один повод, чтобы избавиться от нее.
– Возможно, твои угрозы имели бы смысл, если бы ты пыталась убедить кого-то вроде солдат. Их ты смогла бы напугать своей силой. В свое время я имел привычку посещать запрещенную секцию в библиотеке академии, так что не понаслышке знаю, что ведьмы могут причинить вред только сами себе.
Девушка побледнела, вся ее решительность куда-то испарилась, но она
