после смерти ничего нет, то как вообще возможно существование Чёрных Ястребов?
Арн не ответил, глубоко задумавшись над этим вопросом.
[1] Триарий — звание в Ордене Тьмы. Ученик третьей ступени, уже освоивший базовые навыки магии Тьмы и постигающий более сложные
Глава 42
Суд. День первый
— И что мы будем делать сегодня? — спросила Искра.
— То же, что и вчера, — ответил Дон. Он лежал на полу и раз за разом бросал в стену какой-то шуршащий мячик. Тот отскакивал от стены и Дон вновь его ловил, — и позавчера… Томиться от безделья.
— Хочется развлечений — помедитируй с Короном, — ехидно посоветовала Наяна.
— Ха, я ещё не настолько отчаялся!
— Дон, сегодня цедис иды, — напомнил Маиран. Воин сидел у окна и зашивал какую-то дыру на одежде.
— Я знаю, — Дон поймал мячик и больше не бросил, — но какой теперь смысл?
— Что⁈ — Искра не поверила своим ушам.
— Дома я уже побывал и вряд ли это повторится. Добыть информацию можно из Свитка. А до остального просто дойти своим умом.
Дон, лежал на спине, оперев ноги на стену, и смотрел в потолок. Непривычно безвольный и скучный, почти серый.
— Сначала ты забудешь улицу, на которой жила твоя двоюродная бабушка, к которой ты ездил в детстве, — в тишине раздался ровный голос Наяны, — потом — как звали мальчика с которым вы вместе разбили окно, когда вам было шесть. Годы спутаются друг с другом, поменяв порядок. В твоём воображении их будут наполнять десять месяцев, а не восемь или двенадцать. И что потом? Ты забудешь цвет волос сестры, любимые книги и их героев. И вот однажды, сказав «я родился в Артечье Бата» ты поверишь, что это правда.
Искра, не сдержавшись, обхватила себя руками. Дон не шевелился, закрыв глаза, будто смирялся с этой ужасающей реальностью. В гробовой тишине каблуки несколько раз стукнули по дощатому полу. Наяна остановилась возле Дона и наступила ему не плечо.
— Ты размяк, — сказала она, — я вижу твои тайны так же ясно, как если бы ты поставил их на стол и накрыл платком. Где тот человек, который десять лет водил за нос Ирлиша?
— А ты непременно хочешь, чтобы я от тебя что-то скрывал? — огрызнулся Дон. — Я думал, мы доверяем друг другу.
— За стенами этого дома тебя поджидают другие люди. А разум без работы слабеет, как слабеет и жиреет человек, который целыми днями только пьянствует и ест. Чем больше месяцев ты пропустишь, тем труднее будет вернуться.
Дон молчал. Наяна сильнее надавила на плечо, добиваясь ответа.
— Ты права, — наконец, сказал он. — Мне хочется сказать, что я просто устал. Но я ни разу не пропускал этот день, много-много лет. Даже когда за дверью сидели Киба и Лиирг, я нашёл в себе силы вспоминать.
— Как ты вообще смог там понять, какой нынче день? — спросил Лишард.
— Когда я понял, что сейчас рехнусь, я решил, что от того, что я назову случайный день цедисом иды, хуже уже не будет. Так и вышло.
Лишард хмыкнул, соглашаясь.
— Вставай, — Наяна несильно пнула Дона, — и начинай уже свои дурацкие упражнения.
Дон перекатился на бок и нехотя поднялся. И тут в дверь постучали.
Почему они все так боятся стука? Искра успела ощутить короткий импульс страха одновременно с собственным опасливо сжавшимся сердцем.
Наяна без колебаний распахнула дверь.
— Добрый день. Я могу войти? — на пороге стоял Рунвар Кельтерн.
* * *
Янера сидела, бесцельно царапая ножом какую-то дощечку, когда услышала знакомый голос. Конечно, они ожидали лорда Рунвара. Все в этом месте ждали только его, чтобы что-то, наконец, начало происходить. И все-таки она оказалась не готова к его появлению. А спрятаться нельзя, как бы ни хотелось.
«Кельтерны не трусят», — Янера спрятала нож и пошла в ту комнату, которую про себя называла столовой.
— Невзирая на обстоятельства, я рад вас видеть, — лорд Рунвар пытался разрушить неловкое молчание беседой, но хоть как-то отвечала ему только Наяна.
— Здравствуйте, — Янера не нашла сил на любезности и поздоровались издалека.
Они встретились взглядами.
— Никто не будет возражать, если мы с леди Янерой поговорим наедине?
Как только за ними закрылась дверь дальней комнаты, лорд Рунвар притянул её к себе и крепко обнял. Тёплые отеческие объятья, которых у неё никогда не было. Янера чуть не расплакалась. Она не этого ожидала. Ругани, обвинений — может быть. Но не этого.
— Ох, извини, — лорд Рунвар отстранился, будто объятья были просто чувственным жестом, который он не сдержал. — Мы так волновались! Нам написали про Ренара, а про тебя — ни слова. Я так рад, что ты цела!
Янера смотрела на его осунувшееся от тревог и усталости лицо. Поверх этой маски проступал свет радости от того, что она жива и невредима. Почему-то Янера верила, что он переживал именно за неё. За неё, а не за внука.
— Мне так жаль… — теперь уже Янера сама не выдержала и подалась вперёд, обхватив лорда Рунвара руками. Ей нужен был рядом кто-то, кто не отвернётся. Кто-то живой.
Одна рука обняла её за плечи, вторая легла на затылок. Лорд Рунвар поцеловал её в макушку.
— Мне тоже очень жаль, — сказал он. — Но главное — ты не одна. Если я могу чем-то помочь, обязательно говори.
Глаза защипало.
Лорд Рунвар достал что-то из кармана.
— Райнара просила передать тебе письмо.
Янера развернула совсем небольшой кусочек пергамента. Всего пара строк и высохшая капля вместо подписи. «Дорогая, я даже представить себе не могу, как тебе сейчас тяжело. Пожалуйста, помни — тебя всегда ждут дома». Дома… Рядом с высохшей каплей упала свежая.
* * *
— Итак, — Маиран вернулся после очередного неловкого разговора с Кирием и все собрались вокруг стола, чтобы выслушать его, — заседание начнётся завтра и продлится Бог знает сколько. Нас будут расспрашивать по одному, и мы можем решить, кто пойдёт первым, дальше нас будут вызывать уже как им захочется.
— Это очень важный выбор, — заметил Лишард.
— Да, — согласился Маиран, — надо подумать.
— Нам нужен кто-то, кто задаст верный тон, — сказала Наяна, — от первого выступления сильно зависит то, как мы вообще будем выглядеть в глазах слушателей. Я точно знаю, кого не стоит выпускать первым, — она покосилась на Дона.
— Ещё не надо отправлять Искру или Арна, — добавил Маиран, — их слишком сильно боятся.
— К тому же я всё ещё слишком мало помню о мире, — Искра сидела, уставившись на стол, — я обязательно совершу какую-нибудь ошибку, за которую всем будет стыдно.
— Я бы отправил Велена, — предложил Лишард, — он в достаточной степени информирован, и,
