в ванну – и вполне мог так же ловко и выбраться, пусть даже Ноа и сделал всё, чтобы замедлить его.
Поэтому парень, закрыв полностью обезвреженного брата, спокойно толкнул дверь и вошёл в его комнату.
Лукас распахнул глаза, когда услышал этот странный щелчок. Сначала он подумал, что брат начал копаться в телефоне, и звук донёсся оттуда – в конце концов, сейчас у него мобильника не было, и он вполне мог забыть за полтора года, какие звуки могли издавать эти устройства. Но после этого щелчка наступила тишина, прерываемая лишь журчанием набирающейся воды.
Воды…
Эосфор в панике дёрнулся, когда жидкость достигла критического уровня. Воды было уже слишком много, она подошла к самому его носу – ведь Лукас расслабился, доверившись брату, и спокойно лежал в большой душевой кабине, которая состояла, собственно, из ванны и закреплённого где-то наверху душа. Дотянуться до него не представлялось возможным даже сидя, но вытянуться в ванне Эосфор мог во весь свой немаленький рост. И сейчас это сыграло против него – вода неумолимо прибывала, собираясь перекрыть ему доступ к воздуху. Лукас быстро окинул помещение взглядом. Ноа нигде не было – ни в одном из углов, где он мог бы сидеть.
Эосфор с трудом вытащил из воды руку – от страха он ослабел, – и уцепился за бортик ванны. Подтянулся, что получилось далеко не с первого раза, сел.
– Ноа? – позвал он, сам не понимая, какого чуда ждёт. Прятаться брату было негде, но была безумная надежда – может, он вышел, когда получил сообщение? Или не хочет смущать его? – Ноа?.. – ещё раз повторил Лукас. Никакого ответа. Вода подступила к горлу, и Эосфор понял, что если сейчас сам не выключит её, то она начнёт выливаться на пол, а у него после этого не будет никакого шанса выбраться отсюда самостоятельно. Зато шанс захлебнуться появится неплохой – ведь он не мог долго сидеть прямо.
Так что ему пришлось тянуться к крану. С неподвижными ногами, да еще и в воде, это было сложно, но страх был сильнее – Лукас трясущимися мокрыми руками несколько раз неудачно скользнул по крану, прежде чем смог наконец выключить воду. Спину нещадно тянуло, но это того стоило – поток прекратился.
Эосфор попытался выбраться из ванны. Понял, что у него это не получится – ноги были слишком тяжёлыми и без того, а тут они ещё оказались и под толщей воды. Ладно – пришлось помучиться, прежде чем у него получилось нащупать под бесчувственными ногами отверстие для слива. Дальше уже проблем было меньше – но пока вода убывала, в голову к Лукасу начали прибывать мысли. И совсем не хорошие.
Что, если это была попытка убить его? Ноа идеально подходил на эту роль. Если бы к нему пришла Аманда с добрыми намерениями, Эосфор бы сразу понял, что его пытаются прикончить – и был бы напряжён, не дал бы утопить себя, это точно. Послать младших девочек было бы довольно глупо – Лукас бы просто не позволил им видеть себя таким. Но вот Ноа, который скривился при виде его спины, и который пришёл, чтобы наладить братские отношения, это – в точку. Это было то, что нужно, чтобы заставить его потерять бдительность. Эосфор ни за что не поверил бы расфуфыренной Монике или трусливому Заку. Но вот – идеальный вариант его убийцы.
Тут же голову посетила новая мысль. Если они решили убить его, то что ожидало Хлою? Неужели, отец не просто так позвал доктора к себе? Правда ли он вообще пригласил её в свой кабинет – может, её уже схватили и утащили в подвал, или ещё куда, и теперь оставалось только избавиться от него, подстроив несчастный случай, чтобы никто не посчитал это подозрительным?
– О, Боже, – пробормотал Лукас. Да, похоже, всё так и было – если они ещё не поймали Харрис, это не должно было занять много времени. Девушка была в опасности, и только он мог предупредить её об этом, попытаться дать ей шанс спастись, сбежать, нарушить чужой опасный план.
Когда вода почти спустилась, Эосфор дотянулся до одного из полотенец и быстро протёр им бортики и свои руки, чтобы обеспечить сцепление и не соскользнуть обратно. Ему нужно было выбираться как можно быстрее, чтобы спасти доктора.
Крепко схватившись за бортик, он изо всех сил рванулся вперёд. Обычно Хлоя придерживала для него коляску, что и так была на тормозе, но сейчас помощи ждать было не от кого – и Лукас вывалился прямо на пол. У него перехватило дыхание от сильного удара, в глазах на секунду потемнело, будто он резко встал, а не распластался на полу, беспомощный. Пока ещё тёмный туман не рассеялся, Эосфор наощупь нашёл коляску и вполз на неё. Одеваться было некогда – полотенце слезло на него, кое-как прикрывая тело, но Лукасу сейчас было всё равно. Даже если его убьют сегодня – он был намерен не допустить гибели доктора, и в данный момент ему было не до собственной наготы.
Она могла сама убить человека. Её не смутит его вид.
Да и какая разница, прикрыто ли его тело хоть чем-то, если скоро оно ему может вообще не принадлежать?
Спустя две болезненные минуты, проведённые в попытках взобраться на коляску, Эосфор оказался у двери. Подёргал ручку – убедился в том, что странный щелчок не был сигналом о сообщении. Он был заперт – и ничего хорошего это ни ему, ни доктору не сулило.
Лукас хотел начать барабанить в дверь, когда понял, что этим может только ухудшить ситуацию. Шум может привлечь не только Ноа или Хлою, но и всех тех, кто ещё участвовал в этом плане. Хуже того, он может привлечь отца и Аманду – тогда даже призрачного шанса спасти доктора уже не останется. Но что же ему делать?
Эосфор ещё раз дёрнул дверь. Прислушался – в коридоре было довольно тихо. Если бы там кто-то был, то уже бы раздались какие-то звуки, кроме стука щеколды.
Стоп, точно. На этой двери была простая щеколда. Всего лишь – и с ней вполне можно было бы справиться каким-нибудь длинным и острым предметом.
Не чувствуя холода, Лукас быстро развернулся и подъехал к раковине. Там, а ещё в шкафчике внизу, у них с Хлоей хранились все их туалетные принадлежности. То есть, не то, чтобы Эосфору было там что хранить, кроме электрической бритвы и шампуня. Но вот доктор могла бы помочь ему, даже не присутствуя
