снах, Эрик. Наступает кромешная тьма, и я пытаюсь сосредоточиться на шарканье вокруг меня. Начинается музыка, «The Thong Song», и я чувствую, как тело приближается ко мне и слегка касается моей ноги. Кончики ее пальцев едва заметно скребут по моему бедру, останавливаясь чуть ниже моего члена. Мне хочется рассмеяться, это жалкое действие, чтобы возбудить меня.
Ее теплое, мятное дыхание задерживается возле моей шеи, а затем она пытается потереться своей киской о мой член. Вдалеке, в такт музыке, я слышу хихиканье, и, клянусь, я слышу, как Эрик говорит: «Это чертовски неправильно на многих уровнях».
Музыка почти закончилась, и в качестве финала она проводит зубами по внешней стороне моих брюк, касаясь моего члена. Не контролируя себя, я чувствую легкое возбуждение. Какого хрена? Я не был возбужден, но теперь я осознаю знакомое чувство, покалывание, которое невозможно игнорировать.
Нет. Нет. Нет!
— Снимай! У Лекса стояк, — кричит Эрик с таким энтузиазмом.
Медленно Эрик снимает повязку, и я чуть не падаю со стула, шок от того, что передо мной стоит бабуля в фиолетовом корсете и стрингах, достаточен, чтобы заставить меня сухо застонать.
Все в комнате разражаются смехом, а я не могу найти в этом ничего смешного, учитывая огромные деревяшки, которые я ношу. Серьезно, какого хрена я возбудился? И почему, блядь, он не опускается?
Бабуля подмигивает мне, видны ее вставные зубы. О, блядь, вставные зубы задели мой член. Я выбью все дерьмо из Рокки. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, его лицо скривилось. Какого хрена он так расстроился? Он заказал бабулю из эскорта, чтобы она разделась для меня!
Я слышу, как Би Джей сзади кричит: — Поласкай мои сливы.
— Это было уморительно! — рычит Эрик, шлепая себя рукой по ноге, не в силах сдержаться. Бабуля уходит, прощаясь со всеми, ее отвислый зад затуманивает мой бедный мозг. Есть вещи, которые невозможно не заметить. Рокки все еще выглядит странно, что-то не так. Он не получает столько удовольствия от наблюдения за моими страданиями, как я ожидал.
— Что с тобой не так? — спрашиваю я его.
— Чувак, ты что-то подмешал мне в напиток?
— Что? Нет, а что? — мой взгляд переключается на его штаны, где торчит огромный стояк, — О…
— Черт, тогда какого черта?
Он щелкает, и пока я стою там, я наблюдаю за другими мужчинами, замечая, что у них у всех похожее выражение лица. Би Джей с удовольствием получает танец от двух девушек в углу, так что его дерево ожидаемо, и то же самое относится к дяде Хэнку. Элайджа и Финн продолжают поправлять штаны, неловко ерзают и пытаются избежать зрительного контакта с девушками, которые танцуют вокруг них. Мой отец сидит в баре с Марком, оба они, скрестив ноги, ведут, похоже, невероятно неудобный разговор. Эрик стоит рядом с нами тихо, как церковная мышь, его лицо едва способно скрыть озорную ухмылку, и я знаю, без тени сомнения, что именно благодаря ему на этой яхте достаточно крови, чтобы трахнуть всех женщин Америки.
Виагра.
— Как дела, ребята? Или лучше сказать, кто не спит? — Эрик разражается смехом.
— Ты мертвое мясо, Кеннеди, — угрожает Рокки.
— Все, что я могу сказать — слава Богу! На секунду я подумал, что бабуля довела меня до стояка, — я вздыхаю с облегчением, не в силах сдерживать себя несколько минут подряд.
* * *
Я иду через розовый куст, ругаясь на шипы, царапающие мою руку, пока Рокки не поворачивается и не смотрит на меня, предупреждая, чтобы я заткнулась и перестала реветь, как ребенок.
Мы покинули яхту, со стояками и всем остальным, с попыткой пошпионить за женщинами.
Элайджа отказался, прочитав нам лекцию о том, как доверять любимой женщине. Остальные возвращаются в отель, чтобы подготовиться к церемонии. У нас еще есть два часа, достаточно времени, чтобы подглядеть.
Мы забегаем за дерево и мчимся к игровому домику. Вечеринка проходит у Финна, и он точно знает, откуда открывается лучший вид.
— Так, мы добрались. Открой окно, и мы сможем увидеть, — шепчет Финн.
— Ау, что это за хрень?
Финн предупреждает Рокки, чтобы он говорил потише.
— Ты сидишь на чашке с чаем.
Мы не шевелимся, наблюдая за ними на крыльце, и все трое потрясены увиденным. Помимо атрибутики для члена, официанты одеты только в кожаные стринги, ошейник и маску. У одного из них даже есть цепь, которую Никки не боится использовать. Я ищу Шарлотту, и она безудержно смеется, пока Эрик оживленно рассказывает. Без сомнения, речь идет об истории с бабушкой.
Проходит совсем немного времени, и он кричит, что развлечение уже здесь.
Развлечения?
И тут мы слышим вой сирены, и вот Эрик кричит: — У кого-нибудь здесь горят чресла?
Никки громко аплодирует вместе с Кейт, когда появляются трое громоздких мужчин в костюмах пожарных. Нелепо.
— Не смотри на меня, ладно? Они не настоящие пожарные. На самом деле, я не удивлюсь, если они геи или что-то в этом роде, — бормочет Финн.
Я молюсь Богу геев Дороти, чтобы они были геями.
На заднем плане играет песня Ginuwine «Pony», пока Никки уговаривает Шарлотту сесть на стул. Я думаю, она будет в ужасе, но, похоже, ей это нравится, она размахивает руками, как будто она в каком-то ночном клубе, как одинокая женщина. Черт!
— Все, я вхожу, — объявляю я.
— Расслабься, ладно? Она не делает ничего плохого, — Рокки пытается разрядить обстановку, но я готов остановить всю вечеринку.
Мы смотрим дальше, и на этот раз Джен встает и начинает танцевать с одним из них. Он снимает подтяжки, сталкиваясь и скрежеща с Джен. Она прижимает руки к его груди, проводя ими по его торсу.
— Ну все, я вхожу, — ворчит Финн.
— Расслабься, ладно? Он все еще в боксерах, — Рокки закатывает глаза. Как он сохраняет спокойствие — уму непостижимо.
И так, мы продолжаем смотреть, пока не меняется музыка. Они не раздеваются полностью, надевая только стринги. Я расслабляюсь. В смысле, что тут такого, верно? Пока Никки не срывает стринги, и член предстает во всей красе. Она визжит от восторга, трется об него, пока Рокки не кричит: — Ну все, я вхожу!
Мы пытаемся удержать его, но он настроен решительно, пока не подтягивает нас, и мы втроем вваливаемся в дверь, падая плашмя на лицо. Музыка останавливается, и женщины задыхаются, за ними следует смех.
— Никола Джоанна Романо, тебе лучше иметь чертовски хорошее объяснение тому, что я только что видел! — Рокки в ярости, его обычное спокойное отношение далеко от ревнивой полосы на параде.
