это будет? — капризно спросила женщина.
— Мы перетрахаемся с тобой на всех могилах не только Новодевичьего, но Донского и Ваганьковского кладбищ! — торжественно пообещал Ястребов. — Если только раньше нас не арестуют за осквернение праха.
— Ну, смотри, ловлю на слове! — засмеялась Анна.
Глава 22
«ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ»
— Ну и какого дьявола тебе надо? — хмуро поинтересовался Алексей Гурский, приоткрывая входную дверь.
— Что-то вы сегодня неласковы, господин сочинитель, — дружелюбно улыбнулся Михаил. — Может, все-таки соблаговолите снять дверную цепочку и впустить меня внутрь?
— Зачем?
— Как это зачем? Неужели тебе не хочется повидаться со старым другом?
— Считай, что мы уже повидались.
— А поговорить?
— Мне сейчас некогда. — Гурский оглянулся в глубь комнаты и запахнул халат.
— Знаю, знаю, — продолжал ворковать Ястребов, — с девочками по вызову развлекаешься? Кстати, ее время уже вышло. Скажи — пусть одевается, машина за ней приехала и ждет у подъезда.
— Что ты врешь?
— Почему вру? Ты что думаешь — я сам никогда этим не баловался и не понимаю, что такое тачка, в которой один водитель и две ярко накрашенные пассажирки? Насколько ты ее выписал?
— На два часа.
— Ну так пусть одевается и топает, а нам с тобой надо поговорить.
— О чем?
— Домой-то впусти наконец! — рассердился Михаил. — Неужели я стал бы настаивать на удовольствии побеседовать с таким графоманом, как ты, если бы на то не было серьезных причин?
— Ладно, черт с тобой!
Гурский снял цепочку, впустил Михаила, а сам направился в комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Не успел Ястребов снять дубленку, как хозяин квартиры снова вышел в коридор.
— Пойдем посидим пока на кухне, — предложил он.
— Пойдем, — согласился Михаил, доставая из кармана сигареты и зажигалку.
Они сели за кухонный стол и закурили.
— Кофе будешь?
— Будешь, — кивнул Михаил и с любопытством уставился на симпатичную блондинку в дешевой белой шубке, которая в этот момент пробиралась к входной двери. — Прощай, красавица, надеюсь, мой друг тебя полностью удовлетворил!
Гурский, стоя у плиты, сердито обернулся на него, быстро вышел в прихожую, коротко переговорил с девушкой и выпустил ее наружу.
— Жениться тебе надо, — снисходительно заметил Михаил, когда они остались одни, — а то ведь легкодоступные женщины затягивают не хуже наркотиков. Втянешься и станешь таким отъявленным сладострастником, что будешь все свои гонорары тратить исключительно на блядей. Кстати, очень ничего малышка, хотя иногда бывают варианты на порядок лучше…
— Ты чего пришел? — перебил его Гурский. — Обсуждать достоинства шлюх?
— Ну да, и пить твой кофе. Какого черта ты беснуешься, импотенция замучила?
— Нет, просто начиная с какого-то времени я разлюбил неожиданности и сюрпризы.
— В таком случае тебе придется весьма нелегко, поскольку я просто переполнен и тем и другим.
— Ну так давай, начинай… Чему, так сказать, обязан?
Гурский налил две чашки кофе, поставил на стол сахарницу и сел напротив гостя.
— Пришел взять у тебя интервью по поводу выхода в свет одного нетленного творения, озаглавленного «Пропавшая красавица» и посвященного нашей общей знакомой.
— Ты все-таки его нашел и прочитал, — пробормотал Гурский, не выражая ни малейшей радости по этому поводу, что тут же отметил Михаил.
— Однако для начинающего сочинителя ты удивительно скромен и не тщеславен! Другие сами раздают экземпляры с дарственной надписью, а то еще и презентации устраивают с шампанским. Ты же, кажется, даже не рад тому, что я прочитал твой роман.
— Чему тут радоваться, — буркнул Гурский, опуская глаза. — Ну, прочитал и прочитал, велика важность…
— И тебя совсем не интересует мое мнение?
— Ты же мне его все равно выскажешь! — неожиданно усмехнулся Алексей. — Ну, говори, говори, и нечего смотреть таким прокурорским взглядом.
Михаил пожал плечами, взял со стола пачку и зубами вытащил из нее новую сигарету.
— Название, конечно, прелестное, — выдохнул он одновременно с первой струей табачного дыма, — да и сюжетец весьма любопытный. После одной студенческой вечеринки бесследно исчезает юная красотка. Влюбленный однокурсник начинает ее искать, идет, так сказать, по следу. В процессе романа красотка попадает в разные экстравагантно-сексуальные передряги — то к высокопоставленному негодяю, то к садомазохисту, то к сектанту, то еще черт знает к кому, но при этом каждый раз ухитряется сохранить свою невинность, за которую она цепляется с не совсем понятным упорством. Наконец ей все это надоедает, она остепеняется и выходит замуж. Однако хеппи-энда все равно не происходит — тот самый влюбленный однокурсник наконец-то находит ее и в приступе ревности убивает — причем как саму красотку, так и ее мужа. И убивает достаточно банальным способом — портит тормоза автомобиля, а потом любуется на то, как супружеская чета, разогнавшись на дороге, врезается в грузовик и падает с моста.
— Не в грузовик, а в трейлер.
— Существенное уточнение.
— Ну и что дальше?
— Стиль, знаешь ли, плоховат. Я бы назвал такой стиль способом мусорить словами.
— Честно говоря, мне плевать на твое мнение.
— Ага, недаром говорят, что самый верный способ обидеть писателя — это обругать его стиль. Кофе у тебя, кстати, тоже весьма паршивый.
— Дальше что?
— А вот что — я, как и обещал в день двадцатилетней годовщины, взялся за поиски Полины Василенко. И теперь мне необходимо знать — что в твоем сочинении правда, а что — творческий вымысел.
— Практически все — вымысел.
— Врешь!
— Какого черта! Можно подумать, ты меня в чем-то подозреваешь?
— Именно так, господин сочинитель, именно так! — разгорячился Ястребов.
— Ну и в чем же?
— Да в
