Как только вертолет опустился на трассу, ребята из ОМОНа были уже тут как тут. Дальше все происходило очень быстро: «Лицом на пол! Руки за голову!» Обыск, наручники, в машину. Истомин издавал какое-то злое утробное рычание. Осадчий молчал.
— Ну вот и все! — Турецкий облегченно откинулся в кресле.
Вертолет летел высоко в небе, под ним проплывали темные верхушки сосен; по трассе, как маленькие жучки, двигались милицейские машинки.
27
— Как ты не понимаешь, Денис, твоя прослушка не может быть доказательством! Я понимаю, что тебе очень хочется реабилитироваться после убийства Кочкина, но пока не будет убедительных доказательств, я не смогу предъявить ему обвинение.
Александр Борисович Турецкий уже битый час беседовал в своем кабинете с Денисом. Но ни к чему определенному они прийти так и не смогли…
— И что же теперь, выпускать Осадчего? Да?
— Конечно, — пожал плечами Турецкий.
— После погони на вертолетах? После того, что мы о нем знаем?
— Не знаем, Денис… Знание предполагает доказательства. А доказательств у нас как раз и нет. Понимаешь? Мы задержали Осадчего за компанию с Истоминым по подозрению в соучастии в похищении девочки. Но Осадчий в этом не виноват. И поэтому через двенадцать часов мне придется его выпустить. Если, конечно, не появятся какие-то новые данные.
— Тогда давайте подумаем еще.
— Разумеется, мы будем думать, — сказал Турецкий, — тем более, что это очень полезно.
Денис еще раз перечитал полученное им сегодня утром экспертное заключение по поводу пятен крови, обнаруженных на одежде, которую он взял из квартиры Калинина. Эта кровь несомненно принадлежала Галине Истоминой.
— Давай еще раз восстановим всю цепочку и посмотрим, какие дополнительные доказательства мы можем получить, — предложил Турецкий. — Вот смотри. Кочкин был важной фигурой. Он распоряжался строительными подрядами, мог распределять участки земли, которые в Центральном округе на вес золота. Теперь префектом стал его заместитель, Козлов.
— Тот самый, который организовывал негативные публикации о «Глории».
— А ты хотел, чтобы он позитивные организовывал? Ладно, ближе к делу. Сразу после вступления в должность Козлов предоставит фирме Злобина два участка земли под застройку в самых престижных районах.
— Да, — вставил Денис, — и еще Кротов выяснил, что при Кочкине Злобин не работал в Центральном округе.
— Значит, если грубо обрисовать ситуацию, убийство Кочкина было выгодно Злобину. Так?
Денис кивнул.
— И если предположить, что заказал Кочкина Осад-чий, то получаем, что последний действовал в интересах Злобина.
— … Который расстался с его дочерью. И которая, в свою очередь, очень нервничала по поводу разрыва с мужем и даже пыталась зарезать его новую жену… Не слишком логично получается, вы не считаете, Александр Борисович?
Турецкий почесал подбородок:
— Да, непонятный ребус получается. Но мы его должны разгадать. Что касается нападения Злобиной, то совсем не обязательно оно из-за ее бывшего мужа. Злобина могла броситься на Галину Истомину с ножом из-за того, что узнала, что та тоже является любовницей Артура Калинина. Кстати, эта версия мне кажется более убедительной.
— Почему?
— Из-за всего этого странного антуража с мужской одеждой.
— Но ведь в этом покушении Калинин тоже принимал участие, — возразил Грязнов. — Во всяком случае, именно он покупал мужскую одежду в бутике.
— Может быть, это был просто эпизод из садомазохистских игрищ. В конце концов, она просто пустила кровь и убежала. Она явно не хотела убивать Истомину.
— В любом случае я считаю, пора арестовать Злобину.
— Погоди. Не пори горячку… Это мы, я думаю, успеем сделать. Меня другое интересует — что связывает Осадчего и Истомина? Почему именно он, бывший муж новой жены бывшего мужа его дочери… Тьфу, запутаешься в этих родственных связях… Короче говоря, почему именно он обращается к Осадчему?
Денис помолчал и медленно проговорил:
— Очень просто… Истомин продавал Осадчему материалы нашего расследования.
Турецкий подпрыгнул на месте:
— Что? Каким образом?
— Да, Александр Борисович, это именно так. Виолетта, в прошлом няня Ники, а ныне любовница Истомина, уговорила девочку воровать у матери наши отчеты. Так что все они немедленно переправлялись Истомину. Ну а уж он торговал ими так, чтобы, видимо, получить наибольшую выгоду. Естественно, он не пошел с ними к Артуру Калинину, потому что тот его просто застрелил бы на месте, и все, не считаясь с последствиями.
— Верно, — кивнул Турецкий. — А Осадчему есть что терять. Поэтому он, как умный человек, решил не просто покупать материалы у Истомина, но и привлечь его на свою сторону. А что касается фирмы Злобина, то, думаю, фактически она принадлежит не Злобину, а Осадчему.
— В том, что удалось нарыть Кротову, мелькала такая информация. Но фактически Осадчий миноритарный акционер.
— Где миноритарный, там и мажоритарный, — усмехнулся Турецкий. — Значит, уход Злобина к Истоминой мог означать раздел имущества. Поэтому Осадчий и стал предпринимать активные шаги, чтобы укрепить свое влияние на Злобина. Вполне возможно, что он шантажировал Злобина, обещая обвинить именно его в убийстве Кочкина, ведь, как ни крути, это убийство больше всего было выгодно именно Злобину.
— Да, тут древний юридический принцип Quid prodest — «ищи кому выгодно» — не работает.
Турецкий махнул рукой:
— Он, Денис, в наших условиях давно не работает. Итак, что мы имеем в сухом остатке? Осадчего, которого нужно отпускать через двенадцать часов. Злобину, которую можно обвинить в хулиганском нападении. Злобина, которого и на допрос-то вызвать будет трудновато — бизнесмены такого уровня отгораживаются армиями секретарей, охранников и адвокатов. Истомина, от которого все равно ничего не добьешься. Артура
Калинина, который убит, и киллера-мотоциклиста, который взорван, не будем говорить кем… — Он укоризненно покосился на Дениса.
— Все равно он бы нам ничего существенного не сообщил, — оправдывался Денис. — Что может знать киллер? Заказчик с ним общается только через посредника.
Турецкий внимательно посмотрел на Грязнова:
— Через посредника, говоришь?
— Ага.
— А кто у нас посредник?
— Рафаил Хачикян. Из ресторана «Севани».
— И с ним непосредственно общался Осадчий… Вот кто нам должен помочь! — Турецкий вскочил с места. — Едем прямо сейчас!
В ресторане «Севани» было очень красиво. Везде журчала вода, искусственные декоративные ручейки омывали плоские гладкие камни, которые, как следовало из текста на специальных табличках, были привезены с берегов легендарного озера Севан. В зале аппетитно пахло острой армянской кухней.
