1
Префект Центрального административного округа города Москвы Кочкин был человеком настырным и деятельным. Ничто не могло отвратить его от активной руководящей работы. Даже недвусмысленные угрозы, которые в последнее время неоднократно раздавались в трубках его мобильного, домашнего и рабочего телефонов. Даже подметные письма, которые отважный чиновник находил по утрам внутри самолично запертого на ночь служебного кабинета. Даже нечастая критика в газетах и по телевидению, заказанная злопыхателями. Кочкин по-прежнему курировал дела и решал вопросы, совершенно не сообразуясь ни с какими требованиями шантажистов.
Правда, ему пришлось нанять двоих охранников в частном охранном агентстве «Глория», и теперь он появлялся всюду в их сопровождении. Но при этом количество и географию своих выездов совершенно не сократил. Так что сопровождать префекта было занятием не только рискованным, но и чрезвычайно утомительным. Лично осматривать вверенную ему территорию он любил и контролировал, кажется, буквально всех — от начальников РЭУ до слесарей-сантехников.
Сегодня он осматривал чердаки и крыши домов. Это был, наверное, пятнадцатый дом, который посетил Кочкин со свитой. Сопровождающие понуро наблюдали, как префект требует открыть двери, которые не открывались, кажется, со времен оных, рыскает по пыльным чердакам, где еще не ступала нога человека…
— Это черт знает что такое! — кричал префект, выпрямившись под коньком крыши. — Прошлым летом были выделены средства на ремонт кровли, а у вас половина крыш протекает.
— Мы проводили работы… — промямлил заместитель префекта Козлов, полный человек в кашемировом пальто, стоявший согнувшись в три погибели под скатом крыши.
— Куда потрачены выделенные средства? — гремел префект.
— Были проведены работы… — запинался тот, вперившись взглядом в пыльный пол.
— Это не работа! — Префект ударил кулаком по листу железа над головой толстяка.
Куски ржавчины и влажная труха просыпались на него, попав за шиворот пальто.
— Это вы называете работой?
Человек в кашемировом пальто молчал.
— Я за каждый рубль с вас спрошу, Михаил Михайлович. За каждый лист железа, — пригрозил Кочкин.
Надо сказать, что и три чиновника, сопровождающие префекта, и двое охранников занимали весьма неудобное положение. Чиновники не решались выйти на середину чердака, где стоял Кочкин, и потому стояли согнувшись, в позах почтительных слуг, внимающих господину. Телохранители же сидели на корточках возле входной двери на чердак и тихо переговаривались, насмешливо поглядывая на терпящих бедствие чинуш.
— Безобразие… — обреченно произнес префект, — крыши протекают, детские площадки не устроены, подъезды, извините за выражение, зассаны! И это центр Москвы! Визитная карточка страны! Вам не стыдно?
Он ткнул пальцем прямо в кашемировую грудь Козлова. Тот продолжал молчать, опустив голову, как нашкодивший школьник.
— Ладно, поехали дальше. — Вздохнув, префект направился к выходу.
Оба охранника вышли на площадку верхнего этажа.
— Я вниз к машине, — сказал один из них, высокий черноволосый парень с широкими, почти сросшимися у переносицы бровями.
— Давай, Колян, — лениво протянул другой.
Им обоим смертельно наскучило ездить со скандальным клиентом. Оба считали, что тому скорее грозит опасность быть придавленным какой-нибудь полусгнившей балкой, нежели стать жертвой убийцы.
Чернобровый сбежал вниз по ступеням, а на тесную площадку перед лифтом вышли префект и его свита.
— Очень советую вам зайти сейчас в квартиры. — Кочкин указал на три двери, выходящие на площадку. — Посмотреть, не нуждаются ли люди в ремонте. До того, как начнут поступать жалобы в префектуру. А если поступят — держитесь, ой держитесь… за кресло!
Кочкин повернулся к толстяку, который с брезгливым выражением на лице вытирал надушенным огромным платком перепачканную шею.
— Имейте в виду, дорогой мой, если меня не удовлетворит ваш отчет, будете потолки жильцам за собственный счет белить. Я лично прослежу за ходом работ!
Продолжая оттирать шею, толстяк заспешил к дверям и нажал на кнопку звонка.
— Коля, я папку с бумагами на чердаке оставил, — сказал Кочкин охраннику.
— Я сейчас принесу. Только вы не спускайтесь без меня.
— Ничего. Догонишь. — Префект зашел в лифт.
Охранник махнул рукой и не спеша отправился на чердак. Чиновники за его спиной, возмущаясь вполголоса и с оглядкой, звонили в квартиры.
Чернобровый охранник спускался по лестнице, насвистывая мотив популярной песенки. На площадке третьего этажа перед дверью стоял молодой человек с пакетом в одной руке и мотоциклетным шлемом в другой. Он оглянулся на охранника и, улыбнувшись ему, нажал на кнопку звонка. Чернобровый не ответил на улыбку и пробежал мимо. В это время доносившийся сверху голос Кочкина замолчал, а кабина лифта медленно поползла вниз. Охранник заторопился, зная, что хозяин любит, чтобы машина стояла «под парами» к моменту его выхода.
Мотоциклист тем временем поставил пакет на пол и внимательно прислушался к удаляющимся шагам. Затем из коробки, лежащей внутри пакета, он достал пистолет с глушителем и встал возле железной двери лифта. Кабина медленно приближалась. Когда она поравнялась с площадкой третьего этажа, мотоциклист резко открыл дверь. Лифт на мгновение остановился. В маленьком плексигласовом окошечке мелькнуло удивленное лицо Кочкина. Мотоциклист тут же вскинул пистолет и выстрелил в оконце. Затем еще раз, немного ниже его края. И еще один едва слышный хлопок, затем приглушенный звук закрывшегося замка — и кабина лифта снова поползла вниз. А мотоциклист опрометью бросился обгонять ее, на ходу надевая на голову шлем.
Охранник сидел в машине, не выпуская из виду дверь подъезда. Сейчас к ней направлялась пожилая женщина с тяжелыми сумками. Навстречу ей вышел мотоциклист в шлеме. Женщина остановилась и что-то сказала ему — видимо, просила придержать дверь. Но молодой человек, проигнорировав ее просьбу, сел на мотоцикл, который, сорвавшись с места, унес седока во дворы.
— Вот козел! — лениво и зло сказал охранник, наблюдая за тем, как женщина, не желая ставить сумки на мокрую землю, возится с кодовым замком. Он, конечно, мог бы выйти и помочь старушке, но медлил оставить удобное кожаное сиденье иномарки.
Наконец женщина справилась с дверью и скрылась в подъезде. А через пару секунд выскочила оттуда без сумок и, поднеся руки к лицу, остановилась как бы в нерешительности, не зная, что предпринять. Она ловила ртом воздух и делала руками какие-то непонятные движения.
Охранник, почувствовав неладное, быстро вышел из машины.
