хотя и в
нем тоже. Перья – монопольное эволюционное изобретение
архозавров, а кожистые крылья сами по себе увеличили бы потери
влаги, к этому первые млекопитающие и их предки были
подготовлены хуже их более развитых потомков и точно хуже древних
завроморфов, а мохнатые, шерстистые крылья, видимо, для машущего
полета не слишком подходят.
К тому же все же они не были такими уж успешными
теплокровными. Их организмы, скорее всего, начали худо-бедно
отапливаться значительно раньше, чем у архозавров, но одно дело
поддерживать температуру, достаточно высокую для того, чтобы
комфортно себя чувствовать ночью (в не очень прохладном
мезозойском климате), и совсем иное дело – развить обмен веществ, достаточно активный для машущего полета.
У современных сумчатых температура тела в среднем уступает
температуре тела плацентарных, а у яйцекладущих с регулированием
температуры и того хуже. Отчасти (для сумчатых) это можно списать
на место их обитания – большинство из них жители Австралии и
примыкающей к ней Новой Гвинеи, а Австралия – место достаточно
засушливое и жаркое (на материке к тому же практически отсутствуют
возвышенности – территории, где может быть прохладнее). Если
обитатели других континентов могут найти защиту от солнца под
пологом леса, то австралийцам и это едва ли удастся: здесь
распространены эвкалиптовые леса, а их листья расположены к
солнечным лучам ребром[139]. Листья эвкалиптов, растущие «бочком»
к свету, как и обилие эфирных масел – средство выжить в условиях
повышенной солнечной радиации. Тратиться в австралийских
условиях на дополнительный обогрев не то что не нужно, но даже
опасно. Не было особых резонов сильно усердствовать с обогревом и
млекопитающим мезозоя: решили вопрос с ночной жизнью, и ладно.
Кроме того, для чего им, собственно, нужна была высокая температура
и архибыстрый обмен веществ? Для машущего полета. Но до него еще
эволюционировать и эволюционировать.
У современных плацентарных значительная часть энергии
расходуется на непомерно разросшийся мозг. Да, первые
млекопитающие уже имеют выдающийся мозг, но давайте
присмотримся повнимательнее к тем молоколюбивым животным, которые нас окружают. У сумчатых, насколько я понимаю, рост мозга
ограничен. Их мозг не так развит, как у плацентарных. Ограничен он, возможно, именно из-за их сумчатости. Выкармливание детенышей из-за крайне малого размера плода у сумчатых и так длится дольше, чем у
плацентарных, а развитие большого мозга потребовало бы еще более
длительного роста и периода выкармливания. Если не тратиться на
отращивание мозгов, то и детство пройдет несколько быстрее (а в
мезозойских условиях млекопитающие были заинтересованы в
скорейшем наступлении зрелости, о чем далее). Кроме того, сразу
после появления на свет детеныш сумчатого должен отыскать сосцы
матери с вкусным молоком и прочно на одном из них закрепиться. Для
этого нужны, во-первых, рефлексы, четкое представление о
«маршруте»: куда ползем, что ищем, как цепляемся. А за это отвечает
мозг (вместо того чтобы формироваться, он должен работать на очень
ранних стадиях развития). Во-вторых, развитие «крепежных мышц» на
черепе по сути еще эмбриона также, возможно, влияет на ограничение
развития черепной коробки и мозга сумчатых. У более архаичных
цинодонтов и зверозубых (хотя в сравнении с прочими
современниками они были вполне себе мозговиты) с цефализацией
дело обстояло еще хуже, чем у «настоящих» млекопитающих.
Современные последним цинодонтам и первым млекопитающим
архозавры также не отличались интеллектуальной мощью, но у них
был другой повод усердствовать с обменом веществ – они развивали
скорость. Чемпионами в беге по пересеченной местности в какой-то
момент были предки динозавров и сами динозавры, что и сделало их
главными сухопутными организмами. У неплацентарных же
млекопитающих и со скоростью все обстоит не лучшим образом.
Беглый обзор сумчатых показывает, что среди них сравнительно
немногочисленны пальцеходящие, то есть существа, у которых
площадь опоры на субстрат минимальна, животных, наиболее
приспособленных к забегам, среди них немного. Крупных сумчато-копытных мы не знаем: место африканских антилоп в австралийских
полупустынях заняли существа с совершенно иным типом локомоции.
А ведь австралийский сухой и жаркий климат весьма располагает к
созданию чего-то антилопообразного. Даже среди животных, освоивших пальцехождение, скоростных бегунов было немного.
У нелюбви сумчатых к скоростному бегу может быть несколько
объяснений. Во-первых, то же, что и у низкой температуры:
