же вопрос.
— Огромный монстр из глубин, призраки, укравшие дыхание у спящих, ядовитые испарения?
— Я не знаю. Мы все спали, кроме Торми. Но и он вряд ли что-то успел предпринять.
— Бесшумное, быстрое, безжалостное, — вздохнул капитан. — Многое могло случиться. Прости, — повернулся он ко мне. — Я сомневаюсь всегда, если сам не прощупал путь.
— Тогда зачем тебе друзья, Торми? — вдруг спросил Марк. — Зачем наши советы? К чему вообще разговаривать, если ты все ставишь под сомнение? Я был таким и теперь знаю — это глупо. Ходить в постоянном напряжении, перепроверяя любую, даже достоверную информацию — идиотизм! Я скажу вам что Габ, пока вы раздумывали над её словами это время, много раз доказала мне, что действительно была в будущем. Она подсказывала, что каждый из вас сделает, что скажет, и это оказывалось правдой. Я не просил этого — зачем? И не делился с вами нарочно, ожидая, пока хоть кто-то одумается. Ей, по-вашему, не печально видеть в глазах тех, кому она доверяла, отторжение и легкую гадливость? Да опомнитесь! Вас носом тычут в скорую смерть, а вы ходите надутыми петухами и курами, размышляя: верить или нет? Неправда? Пронесет? Плохое забудется, и откроется остров, который так нам необходим?
— А может, ты просто любишь жену? — улыбнулся Мур.
— А может, вам просто надо начать думать башкой, а не задницей? — нахмурился Марк. — Вчера вы с Торми стояли у руля, меня поблизости не было. Мы с Габ находились в каюте, но я могу сказать, что ты, помощник капитана, вспоминал о своем белом доме возле дрожащих скал. А Торми гадал, откуда на такой широте звездные миражи. Кто мне передал? Рыбы, что ли? Все потому, что Габ выходила в возможную будущую ночь на палубу воздуха глотнуть, и случайно услышала несколько предложений. Тогда вы её увидели и улыбнулись друг другу. Сейчас не видели никого, не так ли?
Торми сощурился.
— Кажется, мы увлеклись, Марк. Прости. Я постараюсь понять вас.
— Стараться будешь ночью, Торм. А сейчас надо думать.
— Пойдем на веслах, — сказал капитан. — Хуже нет без рук остаться перед лицом зла. Сейчас всем спать. Погода ясная, я не проморгаю угрозу. Пусть несколько человек останутся грести. Устанут, но ночью отдохнут. Остальные — готовьтесь.
Я облегченно выдохнула и кивнула.
— Хорошо бы знать, к чему.
Никто не спал, но продвигались мы крайне медленно. Не по два гребца, как прежде, а по одному и через скамью. Напряжение сводило с ума, у меня даже пальцы тряслись. Марк, который греб днем, спать не пошел, он стоял рядом со мной, полный сил. Напитавшись от большого собрата, Солнечный готовился встречать любую опасность.
— Как это будет? — пробормотала я. — Если мы все же умрем?
— Если быстро — то не больно, — тихо ответил супруг. — Но поверь, маленькая, никому не хочется уходить во тьму. Моряки постараются сделать все возможное. Торми постарается. И я. Благодаря тебе у нас есть силы.
— Только у меня их нет. Это путешествие в будущее вытянуло все соки. Кажется, будто вступая в противоборство со временем, ты сокращаешь жизнь на несколько месяцев.
— Или на то количество дней, что отсчитал назад, — тихо сказал Марк. — Это правда, Габ. Поэтому я был так зол на остальных. Они не представляют, чем ты жертвуешь.
— Значит, это магия, похожая на твою?
— Именно. По ночам я слаб, ты знаешь это. Но гроза может начаться в любое время суток, и в этом твоя сила.
— Ничего, всего-то несколько дней, — попробовала взбодрить нас обоих я.
— Каждая минута важна, котенок. Каждый миг, если он счастливый. Жизнь скоротечна.
Я вздохнула. Так говорила и бабушка, когда до её смерти оставалось несколько дней. А судно между тем скользило по гладким водам, и ничто не предвещало беды. Хорошо, что у нас было несколько пар глаз и сильные руки, но кто поручится, что этого будет достаточно?
— Ветер, — вдруг сказал Торми. — Нехороший.
Льдом резануло по щекам, и сердце забилось. Нечто вот-вот должно было возникнуть из мрака.
— Скалы! — прозвучал резкий окрик.
Не черные, это точно, но наверняка не менее опасные.
— Поворот! — скомандовал Торми.
Значит, все же рифы. Но как они погубили нас так быстро? Внезапно туман шелохнулся, расступаясь позади судна. Никто не смотрел туда, кроме меня, и я завопила как резаная — на нас шла огромная, бесшумная волна высотой, казалось, до самых звезд.
— Марк!!!
— Торми, хатха! — отозвался Марк громовым голосом. — На корме и движется ветром!
Я знала, что хатхой называют крайне недружелюбный дух моря, чаще всего глотающий суда пастью из поднятых вод. А «движется ветром» означало, что у нас всего несколько секунд, и едва ли мы могли успеть что-то предпринять. Я прижалась к супругу.
— Прости меня.
— Всем держаться!!! — гаркнул капитан. Думаю, этот вопль услышали даже те, кто дремал в трюме. — Вяжите узлы, ребята!..
Супруг толкнул меня к мачте, прижал, обхватил руками, даже умудрился обмотать канатом вокруг пояса.
— Не умирай… раньше смерти, — успел сказать Марк, и гулкий стон перекрыл все звуки.
Последние его слова я читала по губам, и болью отозвалось в сердце заветное признание. А потом Сайвул вдруг ожил. Нос корабля стал головой, корма — подвижным крупом с коротким хвостом. Мачты превратились в шерсть, выбоины по бокам стали лапами… Нас встряхнуло, уронило на палубу и с ужасающей скоростью развернуло. Кажется, я даже прикусила язык и ударилась о собственное колено. Разум говорил не смотреть на волну, но я глядела все равно.
И она была страшнее моих снов, хуже всего, что могло прийти. Плотная водная стена, разгрызающая туман, несущаяся с огромной скоростью. Когда мы начали взбираться на неё, я все же зажмурилась. Было мокро, пальцы скользили. Если бы Марк не привязал меня — мы бы давно рухнули вниз. Палуба-туловище содрогнулась — зверь под нами рычал. Он мощно загребал лапами, и поднимался все выше на гребень.
— Рывок!!! — долетел до меня голос капитана.
Марк стиснул меня до треска в костях, и мы ушли под воду. А когда вынырнули, корабль был обычным кораблем, правда,
