станет – велика честь с щенком связываться, – но запомнит небрежное имя, которое тот ей приписал.
А Рогл и правда оскалился – приподнял верхнюю губу то ли в презрении, то ли в нехорошей ухмылке. Тусклый свет факелов неверно обрисовывал его скулы, что еще больше заострились за время заточения, плясал отсветом в глазах. Вельдчонок чуть опустил голову, будто собирался с разбегу пробить лбом стену. Ну, чисто волчонок против собачьей своры – лишь вздыбленной шерсти на загривке не хватает.
– Мне только из детинца выходить не велено. Остальное, стало быть, я делать могу. Так же, как и вы.
Отроки подошли ближе.
– Пора бы тебя к земле прибить снова, где тебе самое место, – снова рявкнул Юрско. – У подошв честных людей! Грязь жрать – все, что тебе позволено!
Он снял с пояса короткую толстую дубинку, которая все это время висела сзади. Остальные были вооружены только кулаками. Все разом отроки двинулись на Рогла, и тот в первый миг сделал шаг назад, перебегая взглядом от одного к другому. Стрел при нем не было – да и разве тут стрелять начнешь почем зря? А тонкий, пусть и крепкий можжевеловый лук – плохая заступа против дубины. Да и худощавый Рогл вряд ли одолеет сытого и жилистого Юрско. К тому же, если у того вокруг столько помощников.
Млада не стала дожидаться, пока вельд получит первый же тяжелый удар по ребрам. Она покинула укрытие и неспешно подошла к отрокам. А чтобы на нее скорее обратили внимание, пнула попавший под ногу камень – и тот подкатился прямо к Юрско. Парень перевел на нее взгляд и тут же будто одеревенел, делаясь похожим на свое же оружие.
– Ну, чего остановились? – она встала поблизости и скрестила руки на груди.
Отроки переглянулись, но с места двинуться не решились. А Рогл приосанился, победно посматривая на них. Похоже, привык видеть в Младе единственную заступницу во всем детинце. Ведь другие даже говорить с ним остерегались. Или брезговали.
– А ты чего перья распустил? – теперь Млада обратилась к вельдчонку. – Думаешь, я защищать тебя стану, как младенца или девочку?
Тот растерянно опустил плечи, а отроки и вовсе рты пораскрывали. Млада подошла к Юрско и отобрала у него дубинку, а затем повернулась к Роглу и взяла из его руки лук. Зажав все это добро под мышкой, она пошла к замку.
– Их же больше! – догнал ее возмущенный голос вельда. – Так нечестно!
– А в жизни не все бывает по-честному, – Млада, не оборачиваясь, пожала плечами. – Привыкай.
Юрско громко и зловеще хмыкнул. Зашуршали по песку шаги отроков – они снова начали наступать. Приглушенные одеждой удары посыпались один за другим. Но кому бы ни доставалось в этот миг – он сносил это беззвучно. И думается, вельд-то так просто не сдастся. Парни сопели и матерились совсем по-взрослому – басовито. Только Рогл упорно молчал. Млада шла медленно, прислушиваясь. Возня стала ожесточеннее и громче, но вдруг оборвалась. Кто-то вскрикнул и, кажется, упал. Остальные загомонили.
– Да он спятил!
– Эй, стой! Рехнулся?!
Млада сбавила шаг и обернулась. Рогл держал лежащего на земле Юрско за шею и придавливал коленом. В отставленной в сторону руке вельд сжимал стрелу. Но, думается, не она пугала отроков. Глаза их заводилы нехорошо закатывались, даже в полумраке было видно, как он синеет все больше с каждым мгновением и не может вдохнуть. Юрско не сопротивлялся, распластался неподвижной тушкой, будто гораздо большая сила, чем Рогл, вжимала его в землю. И стоило кому-то из парней дернуться ему на помощь, как вельд взмахивал стрелой, отгоняя защитника. Млада быстрым шагом пошла обратно, а потом побежала.
– Пусти его! Рогл!
Мальчишка обернулся, и она едва не споткнулась на ровном месте. На нее смотрел жрец Зорен. Только глаза его сейчас были не светло-голубые, а черные. Неизбывная ненависть светилась в них, хлестала наотмашь. Млада пораженно моргнула, и тут же наваждение спало. Рогл убрал ладонь с горла Юрско и отпрянул, неловко завалившись на бок. Его лицо исказил испуг, он стиснул стрелу, и та со звонким щелчком сломалась в его пальцах. Но это, казалось бы, снова был измученный заточением вельдчонок, который после целого дня тренировки и тетиву натянуть не сможет – не то что одной рукой придушить парня в полтора раза крупнее себя.
Млада подбежала к Юрско, опустилась на колени и успела заметить, как бледнеет синюшно-черный след на его шее. Как сжимаются в маленькое пятно темные прожилки, что еще одно мгновение обрисовывали очертания ладони Рогла, а в следующее – пропали, будто их и не было. Юрско судорожно вдохнул, тараща глаза. Друзья обступили его, распахнули ворот короткого кожушка, помогли сесть. Того, что видела Млада, они с перепугу, похоже, и не углядели.
– Убирайтесь, – процедила она. – И чтобы никому ни слова – поняли?
Парней не пришлось долго упрашивать. Поддерживая Юрско под локти, они быстро скрылись в темноте залитого ночью двора.
Рогл уронил на землю сломанную стрелу и теперь ошалело рассматривал собственные руки. Млада повернулась к нему, грубо взяла за подбородок, призывая поднять лицо.
– Что это было? Отвечай!
– Я не…
Вельдчонок замолчал. Дышал он тяжело, словно пробежал не одну версту, его лоб и виски покрывали крупные капли пота. Руки Рогла дрожали еще сильнее, да и всего его будто колотило в лихорадке.
– Отец учил тебя колдовать?
– Нет.
– Тогда какого лешего, паскуда?! Ты ведь чуть его не убил!
– Я просто защищался, а потом…
– Я упеку тебя обратно в темницу, – пообещала Млада. – Вообще, какого рожна мне было надо, что я тебя вытащила?
Она встала, а Рогл, не поспев за ней, ухватил ее за штанину.
– Не говори! Не говори никому! Прошу тебя.
– Чтобы ты потом порешил кого-то, а мне воеводы башку скрутили?
– Млада! – Рогл, продолжая хвататься за ее одежду, с усилием поднялся на ноги. Она едва удержалась, чтобы не отшвырнуть его пинком, как шелудивого пса. – Я не ведал, что так могу! Не ожидал! Этого больше не повторится. Я доберусь до отца! Все у него узнаю! Кроме тебя, мне больше не у кого искать подмоги.
Она брезгливо отдернула руку, когда вельдчонок попытался дотронуться до нее. И глядя в его лицо, силилась понять, почему до сих пор стоит тут, а не докладывает Вагни или оставленному вместо Бажана сотнику Навою о том, что случилось.
– Я не верю тебе.
– Я знаю, – глухо проговорил Рогл, опуская голову. – Но я правда хочу стать отроком. Хочу служить в дружине и пойти против вельдов. Но пока ничем не
