class="p1">— Ты совершил ошибку, человек, — злобно прошипел Бор, — опять.
Гаттак на это замечание никак не ответил. Он уже понял, какую тактику следует применять в борьбе с Бором. Чем более спонтанными и непредсказуемыми будут его действия, тем сложнее Бору будет их предугадывать. Бор — машина, он ориентируется лишь на свои алгоритмы и, бесспорно, способен просчитывать миллионы вариантов в секунду. Но ему недоступна та часть человеческой натуры, которую в народе называют наитием. И Гаттак сделал единственный логичный вывод — нужно как можно чаще полагаться на интуицию. А она ему подсказывала, что Маршу нужно взять с собой.
Так, тесной группой, они добрались до поезда. Обогнули состав и увидели перед собой ворота ангара, полностью повторяющие контуры купола.
— Внутрь! — скомандовал Гаттак и направился к воротам, которые уже начали закрываться.
— Мне все это не нравится, — протянул Борис, но Марша уверенно тянула телохранителя за собой.
— Виолла все еще внутри, — сказала девушка. — А этому, — она ткнула в бок Гаттака, ничуть не смущаясь того, что он их слышит, — я доверяю не больше, чем доверяла бы Бору. Но выбора у нас нет.
— Твоя правда, кнесенка, — согласился Борис, последним входя под купол.
Врата захлопнулись, послышался звук запирательного механизма. Путники огляделись. Под куполом было просторно, хотя этим словом трудно описать то, что видели сейчас незваные гости. Изнутри купол казался поистине гигантским. Под ним разведчики обнаружили огромное количество ящиков и ремонтных дронов, снующих туда-сюда. Машины открывали эти ящики, доставали из них какие-то приборы и отправлялись с ними на периферию помещения, где монтировали какое-то сложное оборудование. Гаттак пригляделся: все эти приборы и механизмы были подключены к самому куполу. Под его сводом висел огромный блестящий шар, удерживаемый в воздухе десятком металлических мачт. Гаттак сразу догадался о его истинном предназначении.
— Это же… — не скрывая изумления, прошептала Марша, и Гаттак продолжил за нее.
— Радиоантенна. Очень мощная.
— А там что? — Борис указал на небольшое углубление прямо под гигантским шаром.
— Сейчас узнаем, — ответил Гаттак. — Думаю, нам как раз туда.
Дронов-охотников под куполом видно не было, но во избежание непредвиденных казусов путники двинулись к центру зала, как и прежде, плотной группой.
Углубление вблизи оказалось довольно просторной площадкой.
«Что это?» — мысленно спросил Бора Гаттак.
— Грузовая платформа, — ответил Бор и добавил. — Вам туда.
Гаттак, а вместе с ним и его спутники спустились вниз и встали посреди платформы. Массивная плита под ними тут же содрогнулась и начала опускаться вниз.
— Ох, и не нравится же мне все это, — озираясь по сторонам, повторил Борис, но сделать уже ничего было нельзя.
Платформа быстро снижалась, мимо один за другим проплывали уровни колоссального подземного сооружения. Гаттак насчитал более двух десятков этажей. Он дотронулся ладонью до стены шахты.
— Бетон.
— Судя по цвету, не просто бетон, — поправил его Борис, — тут явно смесь бетона с каким-то сплавом.
Наконец ход платформы замедлился. По ощущениям, она опустилась никак не меньше чем на сотню метров под землю. В стене всплыла массивная дверь, услужливо открывшаяся сразу же после окончательной остановки. Марша и Борис резко подняли свои бластеры — как оказалось, за дверью стоял дрон-охотник.
— Спокойно, — Гаттак примирительно поднял руки, положил их на оружие своих спутников и опустил стволы в пол. — Он не активен. Нам ничего не угрожает. Он просто привел сюда Виоллу.
Перепуганные путники сошли с грузового лифта, обошли недвижимый дрон стороной и оказались в хорошо освещенном техническом коридоре. Широкий тоннель со сводчатыми бетонными стенами уходил под небольшим уклоном вбок от основного ствола шахты, и путники двинулись по нему. Метров через сто в стене тоннеля начали появляться автоматические двери. Гаттак попытался открыть первую же из них, но она оказалась заблокирована.
«Куда нам?» — мысленно потянулся Гаттак к Бору.
— Идите, нужная дверь откроется сама.
«Каково предназначение этого бункера?»
— Ты задаешь много вопросов, человек. Я не для того тебя сюда привел.
«Для чего же?»
Тут одна из дверей распахнулась, и Марша вскрикнула:
— Виолла!
Девочка стояла в каком-то вертикальном стеклянном саркофаге. Увидев мать, она затарабанила маленькими кулачками по его стеклу и что-то прокричала. Ее голоса не было слышно, капсула не пропускала ни звука.
Марша бросилась в комнату и прильнула к стеклу. Девочка заплакала, не смогла сдержать слез и кнесенка.
— Милая! Я тут! Мама уже тут! Я тебя сейчас вытащу!
— Что за хрень? — вслух спросил Борис, входя в помещение.
Гаттак вошел следом и огляделся. Помещение было небольшим и вмещало пять стеклянных саркофагов, в одном из которых и находилась девочка. В отличие от других стеклянных капсул, саркофаг Виоллы был закрыт, четыре же остальных были открыты. Три из них подсвечивались слабым зеленоватым светом.
— Вероятно, нас приглашают внутрь, — тихо сказал Гаттак.
— Что за чушь? — вскрикнула Марша. — Я не собираюсь забираться в эти гробы! И ребенка своего там не оставлю.
После этих слов она жестами показала Виолле, чтобы та присела, отвернулась и закрыла лицо руками.
— Что ты делаешь? — спросил Гаттак.
— А на что это похоже? — злобно выкрикнула кнесенка и со всего размаха ударила по стеклу прикладом.
Яркая вспышка — и она отлетела от капсулы метра на два, ее автомат отбросило в конец комнаты. Сама же капсула осталась невредимой. Потрясенная и оглушенная, Марша сидела на пятой точке и с ужасом смотрела на свои руки.
— Что это было? — прошептали ее губы.
— Вероятно, какое-то силовое поле… — спокойно прокомментировал произошедшее Гаттак, разглядывая оплавленный приклад автомата. — Руки не отсушило?
— Есть немного.
Борис помог Марше встать.
— Думаю, вариантов у нас нет, — сказал разведчик. — Стрелять по капсуле с ребенком мы не будем, да и что-то мне подсказывает, что это не поможет.
— Тут я соглашусь, — неожиданно поддержал его Борис. — Надо занимать наши капсулы.
— Ну, или я спущусь один, заберу Виоллу и постараюсь найти выход, — предложил Гаттак альтернативный вариант.
— Что значит «спущусь»? — не поняла Марша, а затем увидела, куда указывает разведчик.
Под всеми капсулами прямо в полу виднелись круги, похожие на люки канализации.
— Думаю, под каждой капсулой есть люк, а за ними шахты, ведущие еще глубже под землю.
— И куда же они, по-твоему, ведут? — сухо спросил Борис.
— Подозреваю, к сердцу этого древнего сооружения.
Тут настала очередь Марши задавать вопросы.
— С чего ты взял, что оно древнее?
Гаттак обвел комнату взглядом.
— Сама посмотри. Стены тут не из бетона, и я даже не представляю, что это за материал. Все, что выше этой комнаты — явный новодел, построенный не так давно. Видимо, именно сюда уходили все эти тонны бетона, о которых нам постоянно твердили на уроках политподготовки. Подозреваю, что за бетонными стенами, глубоко под куполом — мощная электростанция, бетон просвинцован. Но это помещение, — Гаттак обвел взглядом стены и улыбнулся, — эти капсулы, освещение прямо из потолка, силовые поля… все это уже не человек строил.
— Если не человек, — тихо прошептала Марша, подходя к Виолле, которая по-прежнему находилась в своей капсуле и смотрела на мать умоляющим взглядом, — то кто же?
— Скажи мне, кнесенка, — сказал вдруг Гаттак, — а ты лично видела Мечникова?
— Причем тут это? — не поняла Марша.
— Это важно, — тихо сказал Гаттак. — Ты же никогда не видела этого человека. Его вообще никто из ныне живущих не видел. Ведь так?
Последние слова парень проговорил уже куда-то в пространство.
— С кем ты говоришь постоянно? — не выдержал Борис и двинулся на разведчика. — Ты загнал нас всех в ловушку?
Борис попытался схватить Гаттака за ворот форменной сутаны, но парень ловко перехватил его руку и, резко крутнувшись вокруг цепкого захвата, провел простецкий прием. Тяжеленный Борис при этом, сам того не желая, совершил кувырок через голову и чувствительно приложился о твердый пол. Гаттак тут же вывернул его руку с оружием, завладел автоматом и отбросил его подальше.
— Отпусти его! — крикнула Марша, пытаясь остановить эту возню. На парня смотрело дуло ее пистолета. — Сказала, отпустил его! — сквозь зубы процедила она. Гаттак поднял руки, выпуская Бориса из захвата.
— Не дури, кнесенка, — сказал он. — Ты прекрасно все видела — не я напал первым.
— Мне плевать! Сказала, отпусти его руку.
— Отпустил, всё… Убери оружие.
Борис медленно встал, потирая
