живых защитников он использовал уже проверенный прием – вызвал дождь. Казалось, горючая смесь и полыхающий частокол никак не могли бы быть потушены и ливнем, но огонь стих. Однако это было не единственным последствием чародейства повелителя черного замка, невероятно точной молнией, блеснувшей слишком неожиданно, он поразил и саму катапульту, источник огня. Та мигом загорелась, а дождь стих. Катапульту быстро потушили, но она все равно оказалась выведенной из строя, натягивающие канаты были прожжены насквозь, и чтобы восстановить их понадобилось бы слишком много времени.
Не ожидавшие такой наглости маги княжеского войска не успели отреагировать. Лишь спустя несколько минут они попытались вызвать собственные молнии, но им, видимо, мешал хозяин замка, бросивший все силы на погашение чужой магии.
– Я не знаю, где он черпает такие силы, но легче победить его доброй сталью, чем в колдовском бою, – пробормотал Еремей, после очередной безуспешной попытки создать хоть какую-то угрозу вражеским стенам.
Тогда Хотислав скомандовал очередное наступление, воины вновь устремились на приступ, теперь уже готовыми к неожиданностям. Великаны были сильнее обычного человека, им удавалось отталкивать штурмовые лестницы даже с находящимися на них защитниками. Но великаны никак не могли помешать тарану, который использовался в этом приступе. Всего за один сокрушительный удар хлипкие ворота перестали быть препятствием для атакующих. Войско Хотислава прорвалось за частокол, имея серьезный численный перевес, нападающие использовали копья в борьбе с великанами и быстро подавили сопротивление.
Белобрад первым обнаружил, что магическая защита стен пропала. Он тут же сообщил об этом и принялся разить врагов молниями, полностью сломив сопротивление замка. Хотислав лично, размахивая мечом, ворвался в палаты господина, но никого там не обнаружил.
Когда воины врывались в замок, Еремей придержал Пашу и остальных, велев остаться вне стен. А после и вовсе повел их в направлении близлежащего пролеска, в центре которого густо рос кустарник. Паша не сразу понял намерения волхва, но, когда шум битвы отдалился, Еремей объяснил свои действия:
– Хозяин замка не станет сдаваться в плен и умирать он тоже не хочет, – говорил он, – его цели не до конца ясны, но скорее всего он просто пробовал наши силы, прощупывал бреши в обороне. Прав был Белогор, это посланник нового южного бога, я чувствую его инородную силу. И это поистине исполинская сила, но вместе мы можем ее одолеть. Что же до этого хозяина сгоревшего частокола, то, скорее всего, у него был запасен подземный выход, и выводит он, скорее всего, в тот лесок, других мест тут нет. Если, конечно, он не собирается улететь из своей башни. Будьте настороже.
Следуя указаниям волхва, Паша обнажил меч и уложил его на колени так, чтобы тот не свалился наземь. Крепче перехватив свое копье, он направил своего коня чуть левее Яна. Весь отряд, включая Белогора и Ивана, выстроился полукругом, в центре которого был Иван и Еремей – колдуны, фланги же были за воинами честной стали.
Упавшие с деревьев ветки захрустели под копытами лошадей. Отряд как можно аккуратнее продвигался вглубь леса, каждый старался различить в звуке собственного движения посторонние отголоски.
Вдруг свистнула стрела и вонзилась в ствол дерева в метре от Пашиной головы. Иван что-то резко вскрикнул, и оставшиеся стрелы воспламенялись, не долетая до цели. Под предводительством Белогора, Ян и Паша ринулись вперед, сквозь стену кустов. Лучников было всего четверо. Первого Белогор пронзил копьем раньше, чем тот пустил стрелу, второго же засек мечом. Ян, не теряя времени, тоже пустил в ход свое копье, последний же лучник, что был ближе к Паше, бросил оружие и принялся убегать.
Паше оставалось лишь настигнуть его и поразить беззащитную спину копьем, как чучело на тренировке. Однако вся уверенность и боевая ярость Павла поддерживалась лишь в отсутствие врагов. Столкнувшись же с реальным врагом, пусть и убегающим, Павел растерялся и остался в бездействии. Его копье так и не обагрилось кровью, убегающего настигла сулица, которую метнул Ян. Еремей выскочил из-за кустов и скомандовал продолжать погоню, потому что лучники были оставлены лишь для отвлечения и задержки преследователей.
Спины убегающих мелькали между деревьями, их было семеро, но лишь один из них скакал верхом на коне, остальные же бежали рядом, ничуть не уступая в скорости скакуну. Галопирующие лошади никак не могли догнать убегающих, лес резко оборвался, но стены замка остались далеко позади, остановить погоню сейчас было бы равносильно утере смысла всего похода вовсе, ведь ничто не мешает коварному хозяину замка придти в эти земли вновь.
Иван, совершая магические пассы прямо на скаку, что-то напряженно кричал. Результатом этого действия стала стена голубоватого пламени, возникшая перед убегающими. Свернуть в сторону они бы не успели, а потому были вынуждены остановиться и занять оборону.
Защищая повелителя, шестеро бойцов повернулись лицами к нападающим. Это были те самые защитники со стен замка, но, почему-то, меньших размеров. Паша не успел бы остановить коня, избегая столкновения с одним из уродцев. Выбора не было, преодолевая страх, он опустил копье, направляя его в краснокожего воина, вооруженного плоским мечом с крюком на конце. Паша уже намеревался придать своему оружию дополнительное ускорение, выдвигая его рукой, но противник оказался невероятно быстрым. Краснокожий воитель перехватил копье рукой и выдернул Пашу из седла на полном скаку, используя копье как рычаг.
Мир завертелся перед глазами, Паша довольно удачно приземлился на левое плечо так, чтобы кувыркнуться несколько раз. Однако каким бы ни было удачным приземление, упасть без повреждений было невозможно. Саднило плечо, вероятно его Паша вывихнул, кружилась голова, ее он несколько раз хорошенько приложил оземь, утеряв шлем.
От падения его рассудок помутило, он потерял счет времени, в глазах рябило, в ушах же, казалось, слышался лишь легкий свист и отдаленный шум окружения. Он попытался встать на четвереньки, но тело плохо повиновалось ему, сознание же по-прежнему было где-то в глубинах разума. Неизвестно, сколько времени он пытался бороться с этим состоянием, но так же стремительно, как Паша вылетал из седла, к нему вернулось мироощущение. Установившуюся в ушах тишину вытолкнул шум битвы, а перед глазами наконец-то установилась четкая картинка.
Превозмогая боль, Паша поднялся с земли. Он слегка покачивался, осматривая картину боя, к счастью на него пока что никто не обратил внимания. Достав меч, он двинулся к врагам.
Расклад сил не слишком радовал, врагов осталось трое, включая самого хозяина замка, боеспособных союзников всего двое. На ногах стояли лишь Белогор и Еремей, оба были спешенными, их лошади в испуге бежали. Одна из рук Белогора безжизненно болталась рядом с телом, он отбивался оставшейся, но
