class="p1">– Сяо-ци! – отозвался У Юн. – Я приехал сюда для того, чтобы потолковать с тобой и твоими братьями.
– Простите, уважаемый учитель! – сказал Юань Сяо-ци. – Не узнал вас. Давненько мы не виделись!
– Поедем с нами, – пригласил У Юн, – и выпьем по чашке вина!
– С большим удовольствием выпью с вами, учитель, – отозвался Юань Сяо-ци, – ведь мы так давно не встречались.
И лодки их поплыли рядом. Кругом простирались необозримые водные просторы.
Когда они достигли берега, на котором виднелось несколько лачуг, крытых соломой, Юань Сяо-эр позвал:
– Мамаша! Брат Сяо-у дома?
– Не знаю, где его носит, – проворчала старуха. – У него даже нет времени порыбачить! Только и знает, что целыми днями играет в азартные игры! До того доигрался, что в доме не осталось ни гроша. А теперь вот забрал мои шпильки и опять ушел в соседнюю деревню играть.
Юань Сяо-эр рассмеялся и отчалил от берега. Плывший вслед за ними Юань Сяо-ци сказал:
– Не знаю, что делать с нашим братом. Он всегда проигрывает. Прямо рок какой-то! Впрочем, что говорить о брате, я сам проигрался до нитки и остался гол как сокол.
«Ну, это мне на руку», – подумал У Юн.
Лодки борт о борт двигались по направлению к центру деревни Шицзецунь. Не прошло и часу, как они прибыли на место и, подъехав к берегу, увидели на мостике из одной доски человека, – он держал в руках две связки медных монет и собирался отвязывать лодку.
– А вот и брат Сяо-у! – воскликнул Юань Сяо-эр.
У Юн увидел человека в рваной косынке, небрежно повязанной, и поношенной полотняной рубашке с распахнутым воротом. За ухом у него торчал гранатовый цветок, а на груди виднелась темно-синяя татуировка, изображающая барса. Штаны были высоко подвернуты, и вместо пояса подвязано широкое клетчатое полотенце.
– Сяо-у! – окликнул его У Юн. – Можно поздравить тебя с выигрышем?
– Да никак это уважаемый учитель! – отозвался Юань Сяо-у. – А я стою на мостике и думаю, кто же это такой едет? Ведь почти два года, как мы с вами не виделись.
– Мы с учителем только что были у тебя дома, – сказал Юань Сяо-эр, – и от матери узнали, что ты ушел в поселок играть. Вот мы и явились за тобой. Поедем в беседку, что стоит над водой, и выпьем в честь приезда учителя.
Юань Сяо-у тут же сбежал с мостика и, отвязав свою лодку, прыгнул в нее. Взяв в руки весло, он направил ее к двум другим, и все вместе они двинулись дальше. Через некоторое время они подплыли к беседке в зарослях лотоса, привязали лодки и, почтительно поддерживая У Юна, поднялись в беседку. Здесь они устроились над самой водой, разместившись возле столика на лавках, выкрашенных в красный цвет. Прежде чем сели братья, Юань Сяо-эр обратился к У Юну и сказал:
– Вы уж извините нас, господин учитель, за наше невежество и не откажитесь занять почетное место.
– Что вы! – ответил У Юн. – Как я могу!
Тут в разговор вступил Юань Сяо-ци, который сказал Юань Сяо-эру:
– Ты, старший брат, должен занять место хозяина, а учитель место гостя. Мы же, два младших брата, сядем, где нам положено.
– Ишь какой быстрый! – рассмеялся У Юн.
Рассевшись, они заказали вина. Слуга поставил перед каждым по большой чашке, разложил на столе палочки, принес четыре блюда с закусками, а затем и вино.
– Ну а есть еще какая-нибудь закуска? – спросил Юань Сяо-ци.
– Мы только что зарезали корову, – ответил слуга. – Мясо словно прослоено жиром.
– Тогда приготовь нам цзиней десять да нарежь кусками, – приказал Юань Сяо-эр.
– Вы уж извините, господин учитель, – вставил Юань Сяо-у, – что своим скромным приемом мы не можем проявить должного к вам уважения.
– Ничего подобного! – отозвался У Юн. – Это я должен просить прощения за доставленное вам беспокойство!
– И не говорите даже! – воскликнул Юань Сяо-эр и велел слуге все время подливать гостям вина.
Вскоре принесли два блюда с мясом и поставили на стол. Братья Юань пригласили своего гостя отведать угощения, и лишь после того, как он досыта наелся, сами с жадностью набросились на еду. Когда они поели, Юань Сяо-у обратился к У Юну:
– Осмелюсь спросить, по каким делам вы приехали сюда, господин учитель?
– Учитель служит сейчас в семье одного богача, – отвечал за гостя Юань Сяо-эр. – А сюда он приехал просить нас выловить штук десять жирных карпов по четырнадцать – пятнадцать цзиней весом.
– Эх, прежде мы достали бы не только что десять, а штук пятьдесят и даже больше, – вздохнул Юань Сяо-ци. – А сейчас даже не знаю, найдем ли хоть одного весом в десять цзиней.
– Учитель проделал большой путь, – сказал Юань Сяо-у, – и мы сделаем все, что сможем, чтобы преподнести ему в подарок с десяток или больше карпов, цзиней по шести каждый.
– Я захватил с собой денег, – отвечал У Юн, – и за этим дело не станет. Только мелкая рыба мне не нужна. Хозяин велел, чтобы каждая весила по четырнадцати – пятнадцати цзиней.
– Да где же нам, учитель, достать такую рыбу? – с грустью сказал Юань Сяо-ци. – У брата Сяо-у вряд ли найдется даже весом по пять-шесть цзиней. Обождем несколько дней, может быть, что-нибудь сделаем. У меня в лодке есть бочонок живой мелкой рыбы, разрешите угостить вас.
С этими словами Юань Сяо-ци встал, направился к своей лодке, взял бочонок с рыбой и принес его в кабачок. Он сам приготовил на кухне несколько штук по пять-семь цзиней, разложил на блюда и подал на стол, приговаривая:
– Прошу, господин учитель, отведать.
Когда они поели рыбы, уже наступил вечер. У Юн сидел и думал: «Начинать разговор в кабачке, пожалуй, неудобно… Ночевать я, разумеется, буду у них, и там с ними поговорю».
– Уже поздно, – заметил Юань Сяо-эр. – Прошу вас, господин учитель, провести эту ночь у меня, а завтра посмотрим как быть.
– Чтобы добраться сюда, мне пришлось преодолеть много трудностей, – сказал У Юн, – и я рад, что смогу провести ночь у вас, мои друзья. Ночевать я буду в доме Сяо-эра. Похоже на то, что вы не хотите, чтобы я расплатился здесь за угощение. У меня есть немного денег, и я хотел бы купить в кабачке несколько кувшинов вина и немного мяса, в деревне мы купим две-три курицы и сможем попировать этой ночью. Как вы на это смотрите?
– Нет уж, господин учитель, мы не позволим вам тратить свои деньги, – возразил Юань Сяо-эр. – Мы сами все устроим, – ведь нам это вовсе не трудно.
– Разрешите уж мне угостить вас, – настаивал У Юн. –
