— Меня сейчас больше волнует другой подлец. Кто такой наш Алексей Ротаев? Со мной даже Валентину справиться не под силу, пока я в конторе. А этот ботаник сумел меня отрезать от магической подпитки базы, а потом очень профессионально нейтрализовать. Ты представляешь, какая мощь для этого нужна?
— Представляю.
Лифт плавно остановился на самом нижнем уровне. Некрон поспешно чиркнул когтем по запястью, готовясь принести кровавую дань на алтарь охраны, но это оказалось лишним. Дверцы лифта распахнулись, но стены за ними не было. За дверями лифта клубился вяло шевелящийся туман, сквозь белесые клубы которого с трудом угадывалось лежащее на полу тело. Одна его рука сжимала молот, другая что-то наподобие ножа. Стас бросился вперед и отлетел, отброшенный какой-то мощной упругой силой.
— Куда?! Здесь магия крови работает! — Вампир полоснул себя когтем по запястью.
Кровавые брызги окропили невидимую стену и медленно стекли по ней. Взбешенный Некрон со всей дури заехал по неподатливой стене ногой, и его тело, как перед этим тело Стаса, отшвырнуло, впечатав в заднюю стену лифта. Кабина содрогнулась. Стас прикрыл глаза, сосредоточился на магических потоках базы. Анализ был недолгим.
— Секция замкнулась на себя. Пока там этот вот лежит, — кивнул он на безжизненное тело, — туда не войдет никто.
— Этот вот… Кто этот вот? — взревел Некрон. — Алексей? Валек? — Из-под верхней губы начавшего впадать в неистовство вампира выползли клыки.
Внезапно ожили динамики лифта.
— Папа, камеры наружного наблюдения показали, что агент Херувим только что прошел через проходную, вышел на улицу и смешался с толпой, но охрана его не заметила.
— Как не заметила? На них же амулетов против сферы безмолвия и полога невидимости тьма!
— Не знаю.
— Спокойно. Значит, там не Валентин, — воспрянул духом Некрон, буравя взглядом безжизненное тело.
— Папа, — вновь ожили динамики, — сигнал агента Херувима появился в районе улицы Пирогова, дом номер девять.
— Никольский, — сообразил Стас.
— Наш мальчик пошел туда, откуда все началось. — Клыки втянулись обратно под верхнюю губу вампира. — Хватит с этим калекой церемониться. Все свободные крылья на его квартиру!
15
Валентин надавил на кнопку звонка.
— Входи, открыто, — донесся до него голос подполковника.
Юноша толкнул дверь и прошел через прихожую в гостиную.
— У тебя всегда открыто?
— Для тебя, Валентин, всегда. — Подполковник поднялся с кресла. Призрачные адские псы по его бокам утробно рычали, настороженно глядя на парня. — Только, боюсь, ты опоздал. Лорд Хаард своего уже добился. Тем не менее у тебя получилось?
— Заряжен под завязку. — Юноша вынул из кармана крест, сделал шаг вперед…
— Не подходи! — поднял руку Вячеслав Тихонович. — Кидай.
Валентин пожал плечами, кинул крест. Адские псы тут же рванули на перехват, но подполковник оказался шустрее. Он выудил крест из воздуха прямо перед их мордами и успел нацепить на грудь, прежде чем псы набросились на него. Схватка была короткой. Мгновенно налившийся силой артефакта подполковник, нет, уже не подполковник, а Золотой Воин схватил псов за шкирки и встряхнул их, как щенков. Ослепительный свет, рванувший из креста, заставил псов содрогнуться, и они осыпались пеплом. Мелким, призрачным пеплом, который растаял в воздухе, так и не долетев до пола.
— Я все-таки был прав. Добро должно быть с кулаками, — улыбнулся подполковник. — А добра я своим злом за эти годы сделал много.
— Теперь ты можешь мне сказать, где лорд Хаард?
— Могу, но не скажу, — покачал головой Золотой Воин. — Теперь я готов к встрече, и, самое главное, я его чувствую. И еще чувствую, что это будет моя последняя битва. Не вмешивайся в нее, мальчик. Тебе его не одолеть. Этот подонок уже набрал силу бога. И если бы ты сегодня не пришел ко мне, то завтра сюда явился бы лорд Хаард собственной персоной. А теперь прощай. С собой не приглашаю.
— Почему?
— Не хочу, чтобы еще и твоя жизнь висела на моей совести. Считай, что это мое последнее доброе дело на земле, мальчик.
С этими словами Золотой Воин растаял в воздухе.
— А вот хрен ты угадал, я давно уже не мальчик. А вот ты — лох. Поводок, что я навесил на тебя, даже не заметил, — пробормотал Валентин, открывая портал…
Роды были тяжелые, но он справился. Как всегда, справился, и, самое главное, опять никто ничего не заметил. Гинеколог довольно улыбнулся, вывернул руль и помчался в сторону окраины Рамодановска. Завтра все решится. Жаль, что до мадам этого странного мальчика не удалось добраться. Охрану мощную приставили к девчонке. Впрочем, теперь она ему была ни к чему. Поводок привязки к его имени, имени лорда Хаарда, исчез, а это означает, что мальчика уже нет в живых. Последняя помеха устранилась сама собой, и это очень кстати. Может, не ждать до завтра? Начать прямо сейчас? Нет, лучше растянуть удовольствие. Тем более что дома его ждет такая сладкая конфетка!
Лорд Хаард, он же Николай Петрович Луценко, лучший акушер-гинеколог Рамодановского края, аж причмокнул от удовольствия. Да, идея с благотворительностью, в свое время подброшенная им Яну Карловичу, была просто гениальна. Небольшой корпус для бомжей и дамочек из неблагополучных семей дал солидные налоговые льготы для его разлюбезного шефа и широчайшее поле деятельности для него, лорда Хаарда. Ни одна двойня не прошла мимо рук бога. Да, теперь уже бога! Черного бога смерти. Именно так теперь он будет требовать себя называть. Один младенец ему, один роженице. Прекраснейший расклад. Этому отребью и один ребенок в тягость. Сколько их ушло из роддома за это время, оставив на произвол судьбы свое дитя? Не счесть!
«Вольво» подкатил к «скромному» особняку, окруженному двухметровым каменным забором. Когда-то на этом месте стоял готовый к сносу барак на восемь семей. Николай Петрович выкупил участок и обустроил здесь все по своему вкусу. Гинеколог нажал кнопку на пульте управления. Ворота плавно распахнулись, и машина въехала во двор, по которому когда-то носились детишки жителей бараков. Лорд Хаард трепетно относился к детям. Можно сказать, обожал их и по-своему любил. А потому даже оставил на участке детскую площадку с качелями и песочницей.
Бросив машину во дворе, Николай Петрович дал команду на закрытие ворот, прошел в дом и первым делом спустился в подвал.
На алтаре, беспорядочно дрыгая ручками и ножками, лежала «конфетка», всего пару часов назад извлеченная еще до начала родов из утробы матери и перенесенная сюда его божественной силой.
— Вообще-то ты мне уже не нужен, — ласково обратился к младенцу лорд. — Вчера, строго по Гегелю, количество перешло в качество. Это я так, из любви к искусству, тебя с собой захватил. Опять же благое дело для тебя делаю. Сам посуди: что хорошее тебя ждет в этой жизни? Поверь, малыш, ничего! Так не лучше ли закончить ее сразу здесь, на алтаре? Помучаешься полчаса, а потом нирвана… вечное блаженство. Тебя ж как мученика сразу в рай направят. К тому же младенцы по определению безгрешны. Так что там, в вечности, ты еще не раз за это благодеяние меня поблагодаришь.
