Переглянувшись, мы поспешили на станцию — застегивать ремень мне пришлось уже на ходу.
Глава 34
в которой я еду через равнины Оклахомы
В вагоне, в который мы вошли, имелось два разделенных проходом ряда двухместных деревянных сидений с высокими спинками, сгруппированных попарно, одно напротив другого. Все они были свободны, лишь в противоположном конце салона мелькнула какая-то одинокая фигура в широкополой шляпе — при нашем появлении она (фигура, да и шляпа, собственно, тоже) как раз скрылась в тамбуре.
— Смотрю, нас избегают, — бросила Воронцова, плюхаясь на лавку возле прямоугольного окошка. Стекла в его раме не было, как и во всех остальных в вагоне. — Ну и к лучшему…
— Заметили? Это был тот самый толстяк, — заявила фон Ливен, мотнув головой в направлении тамбура. Она пока присаживаться не спешила. — Приятель стрелка, убитого молодым князем.
— Предпочел держаться от нас подальше? — натянуто усмехнулся я, ища в себя хотя бы отголосок горечи по поводу погибшего метиса — и даже близко ничего подобного не находя.
— Или побежал за подмогой, — предположила в свою очередь Муравьева.
— Что ж, пусть приводит, если хочет, — пожал плечами Ясухару. — С крышей над головой, — указал он на потолок вагона, — у нас будет совсем иной расклад!
Ну да, в помещении же должна работать магия! На пробу я подхватил левитацией свою холщовую суму — поднадоевшее давление на плечо тут же ослабло. Подняв ношу повыше, чтобы освободить ремень, я аккуратно отправил сумку на сиденье.
— Точно, у меня работает! — воскликнула Маша, тоже, должно быть, устроившая себе проверку — внешне у нее это, правда, никак не проявилось.
— Работает, — кивнула Тереза. — И все-таки лучше обойтись без драки.
Конец ее фразы потонул в басе паровозного гудка. В следующий миг поезд тронулся — сперва резко дернул, заставив стоявших на ногах поспешно схватиться за спинки сидений и друг за друга, но дальше пошел плавно, как и положено уважающему себя волшебному транспорту.
— Поехали, — констатировал я, опускаясь на скамью рядом со своей сумкой — напротив Миланы.
Мелькнули за окнами строения станции, и безымянный городок остался позади.
— А сколько нам, собственно, ехать? — задала вопрос Маша, также усаживаясь — возле Воронцовой.
— Как я понимаю, до упора, — проговорил я. — Подполковник Николаев сказал, что Оклахома-Сити — конечная.
— А по времени это сколько? — не унималась длинноножка.
— Здесь верст двести, — прикинула Воронцова, развернув на коленях карту штата. — Смотря, с какой скоростью поедем…
Я снова посмотрел в окно: набирать ход наш поезд как-то не особо спешил.
Тем временем Тереза села на лавку через проход от Маши и усадила рядом с собой Свету.
— Может, перекусим? — предложила фон Ливен затем, открывая свою суму.
— Отличная идея! — тут же подхватила Муравьева.
Несмотря на то, что с легкого завтрака, которым Николаев попотчевал нас еще в Канзасе, прошло уже часов пять, голода я совершенно не чувствовал — должно быть, сказалось пережитое в дороге волнение. А вот пить мне хотелось уже давно, но воду я считал нужным экономить: что такое два литра? Капли же!
«Простите, что не пояснил раньше, сударь: пока работает магия, жажда вам не грозит, — проснулся Фу. — В отличие от пищи, питьевую воду одаренный, пусть и не без труда, может добыть из чего угодно, хоть из воздуха — тем более, с вашими запасами маны. Когда понадобится, я научу вас, как сие делается».
«А зачем же тогда мы тащим ее с собой?» — с сомнением поинтересовался я, кивнув на тяжелую суму.
«На шоссе магия вам была недоступна», — напомнил «паук».
«Где ж вы раньше были! — покачал головой я, запуская руку в суму и доставая оттуда бутыль — едва початую. — Как доедем, напомните мне перед выходом из вагона пополнить запасы!» — попросил я фамильяра, вынув пробку и жадно припав губами к стеклянному горлышку.
«Хорошо, сударь».
Тем временем Воронцова тоже открыла сумку, выудила из нее плитку пищевого концентрата, развернув серебристую фольгу, надкусила. Недовольно поморщившись, сразу же потянулась за бутылкой. Я хотел было предложить Милане свою, но она уже достала собственную, полупустую.
— Невкусно? — поинтересовался я, кивнув на отвергнутую девушкой питательную плитку.
— Сойдет, — буркнула она. — Просто уж слишком солоно…
Запрокинув голову, Воронцова подняла бутылку — и в следующий миг та буквально взорвалась у нее в руке. Во все стороны брызнули осколки — на саму Милану, на меня, на Машу по соседству… Один царапнул мне щеку, другой вонзился в палец правой руки. Хотя нет, последнее — это, пожалуй, был не осколок! Острая резь в подушечках пальцев — а не уже привычное легкое покалывание, с момента посадки в поезд не прекращавшееся и связанное, должно быть, с присутствием пассажиров-духов в соседних с нашим вагонах — возникала снова и снова, хотя стеклянный град уже иссяк.
— Что еще за шутки?! — вскочила на ноги Воронцова. Кисть руки и лицо у нее были в крови.
А вот Муравьева осталась сидеть — бледная и какая-то вся потерянная.
— Смотрите! — подбежала к нам Златка — показывая за окно.
Я обернулся: по равнине параллельно железнодорожным путям скакали… Первая моя ассоциация: индейцы. Ну да: лошади, какие-то грозные штуковины в руках седоков, развевающиеся султаны из перьев… Только приглядевшись, я заметил на лицах всадников длинные клювы. И увидел, что торсы седоков растут непосредственно из конских тел — как у…
— Центаврусы! — ахнула Милана.
«Редкий вид чудовищ, в Европе в пробоях таких почти не встречается, — пояснил в ответ на мое молчаливое недоумение Фу. — Простите, сударь, но я до поры спрячусь. Сами знаете: духи первого разряда — не лучшая для меня компания…»
В это время ближайший к нам центаврус взмахнул рукой — от плеча до локтя та напоминала человеческую, ниже же представляла собой плоскую ласту. С ее конца сорвался черный комочек — и полетел прямиком в наше окно. Мы с Воронцовой дружно вскинули щиты. Снаряд — такой же, должно быть, несколькими секундами ранее и разбил вдребезги бутылку Миланы — угодил в защиту, но не отскочил от нее и не остановился, а лишь потерял скорость. Стало видно, что это шипастый шарик с крупную вишню размером. Медленно проплыв между нами с молодой графиней, он пересек вагон и вылетел в противоположное окно.
Справа и слева — должно быть, из соседних вагонов — послышались характерные хлопки «револьверных» выстрелов. Несколько центавроидов сбились с шага, двое или трое покатились кубарем, но остальные продолжили скакать — и забрасывать поезд своими шариками.
Хм, оказывается у других духов с местными чудовищами те еще отношения!
