зажав истекающую кровью культю висящей на остатках кожи руки, на заплетающихся ногах брел куда-то подальше в переулок. Вытерев саблю об агонизирующий труп, Леонтий вложил ее в ножны. Гнаться за одноруким он не стал. Смысла в этом не было – тот либо помрет от потери крови или заражения, либо выживет, но жизнь без правой руки ему раем точно не покажется. Странно, но настроение у Леонтия точно улучшилось, и далее он бодрым шагом двинулся к порту.
Глава 39
Закончив с делами в Константинополе, или, как его называли на Руси – Царьграде, баркентина взяла курс на север. Уговорить наместника заглянуть в Амисос не составило большого труда. Возможно, по причине вручения ему некоторой суммы золотыми монетами в качестве компенсации за беспокойство и задержку в путешествии. В свою очередь, присутствие наместника позволило хорошо сэкономить на пошлине за стоянку в порту Амисоса. А стоянка планировалась минимум на неделю. В реальности и Васильев, и Леонтий считали, что времени на решение проблем Досифея уйдет больше. Васильев, прогулявшись по городу после представления его наместником местому властителю, предпочел свою каюту на баркентине местному постоялому двору. Он слишком мало выезжал за пределы даже Вязьмы, поэтому для него атмосфера постоялого двора средневекового портового города была попросту неприемлема.
Решено было в Амасью отправиться впятером. Первоначально Леонтий вообще хотел ехать вдвоем с Досифеем, однако Васильев запретил отправляться в путешествие князю без охраны и настоял на пополнении группы еще двумя бойцами. С огнестрельным оружием, что немаловажно. Да еще Романов заявил, что обязан в таком путешествии сопроводить отца своей любимой жены. Васильев не возражал, а Леону осталось лишь благодарственно кивнуть.
День ушел на покупку лошадей по две каждому, сбруи для них и верхней одежды. Решено было на всякий случай не выделяться, поэтому бриганты скрыли простенькими кафтанами, оружие взяли самое обычное и неброское на вид, а сверху все скрыли обычными серыми, местами залатанными, плащами. Под ними хорошо скрывались, кроме названных вещей, еще ППСы сопровождения и кобура с ТТ Леонтия. Остальные части доспеха убрали в мешки. От Амисоса к Амасье вели две дороги – одна вдоль реки, вторая через горы. По обеим дорогам до Амасьи нужно было добираться три дня. Первая дорога считалась более удобной и безопасной. Вдоль нее было достаточно поселений, где можно было перекусить и переночевать. Недостатком ее было то, что в случае дождя местами она становилась недоступной из-за разлива реки. Вторая, горная дорога, была мало обжита ввиду отсутствия плодородной земли. Использовалась она в основном только в дождливую погоду и проходила по труднодоступной местности. Таким образом, обратно рассчитывали при любом варианте управиться тоже за три дня. И день там. Итого – неделя. Но это если все пойдет по плану. Леонтий надеялся на то, что все обойдется без приключений. Васильев к этим надеждам относился с недоверием.
Первый день пути и ночевка в придорожном каупоне укрепили Леонтия в надежде, что все пройдет по плану. Однако ужин вечером второго дня путешествия эти надежды похоронил. Причем первым понял это сам Леонтий. За ужином в очередном каупоне он обратил внимание на то, что на них бросает внимательные взгляды компания из шести крепких мужчин, сидящих за столом в темном углу зала. Леонтий сначала не понял, что могло их заинтересовать. Обе компании были приблизительно одинаково одеты и столь же одинаково и неприметно выглядели. Но потом, постаравшись взглянуть на себя и своих спутников глазами местных, он понял, в чем дело. А дело было в несоответствии одежды и их лиц. Чистых, ухоженных, без печати голода и невзгод. У людей с такой внешностью по определению водятся деньги. Настроение у Леонтия немного испортилось. Он не боялся ни этих людей, ни тех, кого они возьмут себе в помощь, а это обязательно так и произойдет. Бандиты, разглядевшие их суть, наверняка поняли, что и оружие у них не только для обозначения принадлежности к мужскому полу. Расстроился он из-за того, что, будучи как бы местным, не учел всех мелочей, а Васильев оказался прав. Хотя, возможно, попросту боярин в силу специфики своей работы по привычке недоверчив.
Леонтий сообщил своим о замеченном им интересе к ним и предупредил об осторожности. Тем не менее в Амасью они прибыли без происшествий уже к вечеру третьего дня пути. Леонтий ехал по некогда родному для него городу и с грустью осматривал знакомые места. Сейчас ему уже не казалось нормальным скученность домов и узость улиц – он уже привык к другим масштабам и пространствам. Бросались в глаза нищета окраин и богатство центра города, множество людей, в которых Леонтий привычно опознавал рабов, и толпы нищих в лохмотьях. Он поймал себя на мысли, что еще не так давно, живя здесь, он этого и не замечал. Настолько это было привычно. Сейчас же он смотрел на все это другими глазами.
Во двор своего дома Досифей вошел, горделиво подняв голову и с важным выражением лица, спрятав за этой маской радость от происходящего и страх неизвестности. А он присутствовал. Досифей делился с Леонтием опасениями, что жена может его не дождаться, посчитав погибшим в походе. Основания ведь для этого были. Наверняка всем было известно о гибели части фемы в страшных северных лесах. Леонтий успокаивал его напоминанием о том, что у его жены шестеро детей, и вряд ли найдется такой простофиля, пожелавший заполучить женщину с таким довеском.
Леонтий окликнул Досифея, когда тот уже открыл дверь дома.
– Досифей! Завтра утром мы выезжаем! Поторопись! – И добавил: – Если что, мы тут.
И ткнул хлыстом в сторону ближайшего каупона.
Досифей, не теряя важности лица, кивнул и вошел в дом. Леонтий со спутниками еще немного постояли, прислушиваясь. Раздались детские возгласы. Сначала испуганно-недоверчивые, а затем радостные, перешедшие в сплошной гомон. Когда же сквозь него пробился женский плач, Леонтий улыбнулся и толкнул коня под бока, направляясь к указанному каупону.
Все шло хорошо, однако когда в капелею, где они ужинали, стараясь остаться незамеченным, вошел один из той шестерки, Леонтий понял, что у них проблемы. Вечером, перед сном Леонтий поделился со спутниками мнением, что за ними явно следят.
– Как думаешь, на дороге нападут или здесь осмелятся? – поинтересовался у тестя Романов.
– На дороге, – уверенно заявил Леонтий. – Быстро решить с нами вопрос не удастся – они это понимают. А здесь есть городская стража. Поэтому однозначно на дороге. Поэтому встает вопрос – как добраться до Амисоса, не подвергая жену и детей Досифея
