Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
на богиню, что Бьякко невольно выступила вперед. Глаза ее влажно блестели, но Бьякко решительно и гордо вскинула подбородок и с вызовом смотрела на Йосинори.
– Не жди многого, – тяжело вздохнула Инари, пряча ладони в рукава. – Ее Хоси-но-Тама сломана, и прежде никто не выживал после такого. В Такамагахаре она может либо обрести покой и переродиться, либо, но это маловероятно, если ее воля достаточно сильна, исцелиться.
Йосинори кивнул и вновь обратил взгляд на Генко. Она бледнела с каждым мгновением, но упрямо смотрела на него, медленно моргая. Отпускать ее было трудно. Склонившись над Генко, он прижался губами к ее лбу – сухому и горячему, а после с трудом встал, держа ее на руках. Ногу прострелило болью – и Йосинори покачнулся, но устоял, а после осторожно и аккуратно передал драгоценную ношу в руки Бьякко. Она не сводила с него глаз, словно ожидала атаки, но приняла Генко легко и бережно, прижимая к себе израненное тело.
Солнце поднималось все выше, вершины гор стали светлеть, а макушки деревьев засверкали золотом восхода. По лесу разнеслись птичьи трели, духи, участвовавшие в битве, растворялись в воздухе, ёкаи медленно разбредались, скрываясь среди деревьев, и только ками продолжали безмолвно стоять рядом с двумя людьми, полукругом собравшись возле Генко.
С раскатом грома с Небес спустилась золотая дорога, на которую тут же ступил Сусаноо. Он смерил нечитаемым взглядом погибших, осмотрел оставшихся ёкаев, а после вперился взглядом в Аямэ и Карасу-тэнгу, что стояли позади сгорбленного Йосинори. Бог нахмурился, но ничего не сказал и просто исчез, оставив после себя запах надвигающейся грозы.
Остальные боги последовали за ним сразу, и вскоре на поляне остались только Инари с Бьякко и Генко, Йосинори с Аямэ и Карасу-тэнгу.
– Я буду ждать тебя. Любое твое воплощение. – Обещание, сорвавшееся с уст Йосинори, легло на всех присутствующих легко, но в то же время твердо, как нерушимая клятва.
Генко еще раз улыбнулась – попыталась улыбнуться – и закрыла глаза. Грудь ее едва вздымалась, а тело в руках Бьякко казалось безжизненным. Сравнение ужаснуло Йосинори, и он сразу отмахнулся от него, впиваясь взглядом в возлюбленную.
Инари со своими кицунэ поднялась на золотую дорогу. Она величественно взирала на людей, коротко кивнула им и исчезла. Бьякко с Генко исчезли следом, оставив позади оммёдзи и ёкая.
– Я прослежу за ней. – Карасу-тэнгу поклонился – низко и торжественно, а после перевел взгляд на Аямэ. Она вздернула подбородок, ведя с ним молчаливую беседу, но в итоге отвела взгляд, обиженно насупившись.
Йосинори не знал, что между ними происходит, но сейчас думал не об этом. Все его мысли занимала Генко. Ее уставшее, измученное лицо и улыбка – последняя, которую он увидел, такая же, как в его пророческом сне, и он отчаянно желал увидеть ее еще хотя бы раз.
«Если Небеса или хотя бы один ками слышит меня, то знайте, что я молю, впервые в жизни молю вас: сохраните ей жизнь».
И одновременно с воссиявшим над миром солнцем золотая дорога, связывающая мир смертных и богов, растаяла, словно ее никогда не существовало.
Эпилог
– Я думала, что в этом году праздник будет более скромным, да и людей поменьше, а вышло наоборот. – Аямэ хмуро осматривала пеструю толпу, лениво опираясь на рукоять меча на поясе. Даже в честь праздника она не изменила себе, вновь одевшись по-мужски.
Мимо них с Йосинори промчались дети, размахивая соломенными и деревянными игрушками. Почти каждый зажимал сладость в руке, и Аямэ брезгливо поморщилась и отступила в сторону, опасаясь, что ее зацепят липкими руками.
Люди в разноцветных кимоно и юкатах шествовали по улице, радостно улыбаясь и смеясь. Торговцы зазывали покупателей нестройными голосами, предлагая буквально все – от отрезов ткани до свежей рыбы, от кованых изделий до сладостей. Жизнь кипела, бурлила, а благодаря украшениям, развешанным повсюду, казалась яркой и красочной как никогда.
– Война в стране закончилась, ками спокойны, вот люди и наслаждаются праздником, – мирно ответил Йосинори.
– Война в стране… – пробормотала Аямэ. – Уверена, это противостояние ками так повлияло на людей, а потому и начались сражения за власть. Даже занятно, что победили Небеса, а власть императора рухнула окончательно.
Йосинори тихо хмыкнул. Когда он возвращал императору Кусанаги, правитель не произнес ни слова. Но взгляд, которым он одарил Йосинори, тяжелый и хмурый, свидетельствовал о том, насколько недоволен император сложившейся ситуацией. Боги подтвердили свою власть. Но император, потомок Аматэрасу, пал.
Мико торопились обратно в храм на торжество в честь Обона, а некоторые готовились к исполнению бон одори.
Аямэ и Йосинори пересеклись с оммёдзи, уже пятым за этот день. Все они были обязаны рассредоточиться по Хэйану и следить за порядком. Никто не хотел вновь столкнуться с полчищами демонов.
– Сейчас вернусь, – сказала Аямэ, хмуро всматриваясь куда-то в толпу. Йосинори проследил за ее взглядом, но не увидел никого знакомого, так что просто кивнул.
Она нырнула в самую гущу людей и растворилась в ней, проворно маневрируя среди мужчин и женщин, обходя замерших у прилавков родителей с детьми и пошатывающихся, как иссохшие деревья на ветру, беседующих стариков. Аямэ должна была выделяться на фоне ярко разодетых горожан в своем форменном темном одеянии оммёдзи, но низкий рост позволил ей быстро исчезнуть из поля зрения Йосинори.
Ей не могло показаться. Иссиня-черная макушка с короткими волосами, что напоминали оперение, мелькнула в толпе и исчезла, чтобы через мгновение появиться у прилавка, что стоял на углу улицы. Аямэ поспешила пересечь дорогу, лавируя между людьми и едва сдерживаясь, чтобы не расталкивать толпу локтями. Преследуемая фигура исчезла в ближайшем проулке, и Аямэ нырнула за ней.
Проулок был шире трех сяку, но Карасу-тэнгу, что стоял на другом его конце, занимал его от края до края. Угольные крылья за спиной были сложены, и казалось, что им все равно не хватает места.
– Ты долго, – грубо заявила Аямэ, крепче сжимая рукоять танто и исподлобья глядя на ёкая. – Обещал Йосинори сообщать о состоянии Генко-сан, но не появился ни разу за весь год.
– Я обещал проследить за ней, но не отчитываться перед человеком, – спокойно ответил Карасу-тэнгу и снял маску. Разноцветные глаза осмотрели Аямэ с головы и до ног, а после вернулись к упрямо поджатым губам и насупленным бровям.
Аямэ недовольно фыркнула и с вызовом вскинула подбородок, ожидая нападки, но вместо этого тэнгу продолжал рассматривать ее и более ничего.
– Почему ты здесь? – не выдержала в итоге она.
– Я один из вестников ками. Боги намерены снизойти на землю во время бон одори; я прилетел, чтобы убедиться, что ничто не испортит празднование в этот раз и что ками ничего не угрожает.
Они замолчали, не сводя глаз друг с друга, но в этот раз первой заговорила не Аямэ.
– Спрашивай.
– Откуда ты знаешь меня? Во время первого нападения Кагасе-о ты словно узнал меня, на Хякки яко упомянул о моем детстве, и вот теперь я хочу узнать, что это было.
Карасу-тэнгу молчал, только отвел взгляд, глубоко задумавшись. На лишенном признаков старения лице появилась складка – глубокая борозда между нахмуренными бровями, – а губы сжались в тонкую линию. Тишина была недолгой и на удивление не давила, поэтому Аямэ терпеливо ждала.
– Как бы я ни думал, но сказать правду кажется наиболее разумным… – в итоге произнес тэнгу, и Аямэ подавила желание возмущенно вскрикнуть. Разумеется, правда была разумнее!
– Так в чем дело?
– Впервые мы встретились в день смерти твоей сестры.
Она ожидала чего-угодно, но не этого. Аямэ даже не знала, как следует отреагировать на подобное заявление, что ей думать об этом. Он помогал тем они? Молча наблюдал за тем, как разрывают на части Рэн?
– Что ты там делал?
Последний вопрос она, вероятно, задала вслух, потому что Карасу-тэнгу ответил на него:
– Ты же не думала, что маленькая девочка, пусть даже и владеющая крупицей благодати Сусаноо-но Микото, способна убить трех демонов?
– Что?..
Он немигающим взглядом смотрел на Аямэ, а она недоверчиво пялилась на него. Рассеянно качая головой, пыталась найти ответ, возразить, но логика не позволила. Всю свою сознательную жизнь она считала, что в тот день ее питали злость и ярость. Но сейчас, услышав вопрос Карасу-тэнгу, она не могла не задуматься о том дне.
Ее нашли возле сестры – она прижимала к себе хрупкое изломанное тело, вопила, рыдала и источала ки такой силы, что взрослые и опытные оммёдзи не могли к ней приблизиться. А еще была отмечена. На ее теле, над сердцем и точно под ключицей, стояло клеймо, хотя никто так и не понял, какому из богов оно принадлежало. Старейшины клана впали в восторг: и без того обещанную
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
