— Приглашайте.
Он шел и не ощущал той электрической близости, хотя ее улыбчивое лицо было рядом и парок от дыхания доставал щеки; напротив, в груди забраживало и пенилось чувство, напоминающее ревность. Он шел и тупо думал: сейчас подойду и пошлю его отсюда, даже разговаривать не буду. Все, что он скажет, неинтересно…
Они так и подошли к его машине, бок о бок, с Ромкой в санках. Кумир Зубатых «девок» выбрался на улицу, широко распахнул руки и пошел навстречу, будто желая обнять сразу троих. Зубатый в последний миг бросил веревку и сделал шаг вперед.
— Какими судьбами в нашу деревню? Никак, на охоту?
— Анатолий Алексеевич! Ну вы забрались!
— Забрался, чтоб не доставали.
— Хорошо выглядите! Свежий, румяный! — Ал. Михайлов словно не замечал ни Елену младшую, стоящую за спиной Зубатого, ни старшую, которая была у калитки.
— Сейчас стану бледный. С чем пожаловали?
Известный режиссер был настолько свободен и раскован, что когда хотел, то замечал язвительный тон, а когда нет, то все пропускал мимо ушей. На сей раз услышал.
— Не обижайтесь. Откровенно сказать, потревожил вас не по своей воле. Давайте сядем в машину, поговорим.
— О чем?
— Вы помните, дали мне поручение отыскать клинику бессмертия? Я отыскал.
Только сейчас он вспомнил, что действительно просил его об этом, но Ал. Михайлова упредил Шишкин, и интерес к клинике разом пропал.
Зубатый обернулся к Елене и тихо проговорил:
— Идите домой, Ромка, наверное, замерз.
И увидел в ее глазах тихое разочарование: вероятно, она представляла своего кумира совсем другим, как в кино, внимательным, галантным, благородным, с хорошими манерами. А он видел лишь то, что в конкретный момент хотел видеть.
— Да-да, мы пойдем, — прошептала она. — Сегодня холодно…
Он сел в машину, и водитель запустил двигатель, отъехал от дома и, натянув шапочку, отправился гулять по деревне.
— Клинику я нашел, — сообщил Ал. Михайлов. — Это стоило больших трудов, но она действительно существует. В Подмосковье, в тридцати километрах…
— К сожалению, она уже не нужна, — прервал его Зубатый. — Извините, заставил вас хлопотать…
— Разумеется! — ничуть не разочаровался он. — В таких благодатных местах, на простой и экологически чистой пище, на свежем воздухе сто пятьдесят лет проживешь. И без всяких клиник!
— Если можно, покороче, зачем вы приехали?
— Извините, я ворвался в ваш несуетливый мир, — начал он плести узоры. — Но право же, дело очень важное. Если хотите, воспринимайте меня, как посла…
— Кто послал?
— Послали, вот и посол! — рассмеялся Ал. Михайлов и угнездился на сиденье.
Его мохнатые усы слегка разгладились, чуть выпученные глаза подтянулись, углубились в глазницы и заблестели, будто смазанные маслом, а их движения стали плавными и обманчиво ленивыми.
— Вы плохо представляетесь в роли посредника. Тем более, политика. Свободный творческий человек широких взглядов, ценитель тонкого искусства… И вдруг такое странное увлечение? Зачем это вам?
Он замурлыкал, словно его погладили.
— Ну уж как получится, дорогой Анатолий Алексеевич! Профессионализм в нашем деле — это способность играть любую роль.
Если его не остановить, лекция о жизни и театре, а также о театральной жизни могла затянуться на час.
— Хорошо, хорошо, выкладывайте.
Он сделал необходимую паузу и вздыбил усы.
— Буквально три дня назад, в среду, я встречался с одной высокопоставленной персоной из администрации президента. По его инициативе. Скажу сразу, там знают о наших доверительных отношениях и поэтому решили, чтобы я поговорил с вами, как человек нейтральный и независимый. Меня просили передать: администрация весьма заинтересована в вашем возвращении на пост губернатора. Насколько я понимаю, в области кризис власти. Нужно ваше принципиальное согласие. Взамен, как отступные или премиальные, обещают крупные инвестиции, государственные заказы и налоговые льготы. В администрации советуют принять положительное решение и безотлагательно. Результаты нашего разговора будут доложены президенту.
— Нужно уйти, чтоб тебя оценили, — усмехнулся Зубатый. — Хорошо, теперь знаю, не зря ел хлеб десять лет… Но! Сюда уже многие приезжали с таким просьбами, в том числе, Крюков. Я всем отказал…
— Стоп-стоп-стоп! — будто на съемочной площадке закричал визитер. — Причем здесь Крюков? Вопрос поставлен администрацией и конкретно вам.
— Я отказываюсь. Есть законно и всенародно избранный губернатор. Вот пусть администрация с ним и работает.
— Так, объясняю, — голос режиссера креп. — Относительно вашего соперника. Кому-то из влиятельных персон Крюков очень понравился, полагаю, Кузмину. Это он плетет свои тайные интриги… Знаете, некоторые политики в преклонном возрасте ищут как бы свое продолжение в молодежи. Не хочется умирать, когда достиг вершин! А ваша эта клиника пока что ощутимых результатов не дает. Вот они и ищут себя в подрастающем поколении, выбирают нечто похожее и ведут к власти. Нет, они не наставники, и не учителя, тут другие отношения — где-то на уровне подсознания. Они непроизвольно вкладывают в избранника собственное мироощущение, психологию, нравы, привычки, и я вам скажу вещь потрясающую: таким образом они продляют собственную жизнь. Наверняка вы замечали, сколько у нас в правительстве таких избранников? Посмотришь, ну, кретин натуральный, глаза стеклянные, гримасничает, речь с дефектами, а кочует из одного правительства в другое. Все от него плюются, но сделать ничего не могут, ибо знают, кто за ним стоит. Почему таких идиотов выбирают? Да потому, что только идиот обладает повышенной внушаемостью, живет подкоркой, способен впитывать и нести чужой образ. Прошу заметить, образ, в котором, собственно, и сосредотачивается квинтэссенция жизни. Крюков оказался таким счастливчиком, а скорее, глубоко несчастным, чего еще не понимает. Но его уже двигают! Захотелось победить на губернаторских выборах, одолеть такого зубра, как вы — победил и одолел чужими деньгами и руками. Но хватился и понял: не потянет, начал отходить назад, на запасные позиции. Однако не исключено, изначально перед ним была поставлена задача пройти выборы, обкататься, обтереться, поучаствовать в крупном скандале — своеобразный тренинг политика. Думаете, он как-то пострадает в этой ситуации? Ничего подобного!.. Правда, по некоторым кулуарным сплетням его судьба наказала. Насколько мне известно, с ним возникли какие-то проблемы, вроде бы со здоровьем.
Зубатый чувствовал, как хорошо отработанная, с правильными смысловыми ударениями и глубоко артистичная речь очаровывает, притягивает, и следовало прикладывать усилия, чтобы не поддаться его таланту. В администрации президента знали, кого посылать…
