— Остался полюбоваться на мое свержение, — заметил переглядывания Итан.
Я на секунду прижалась щекой к его плечу.
— Пусть любуется, мы выстоим, скрывать нечего.
С другой стороны к подножию лестницы шагнул Форос. За ним вился хвост из восторженно слушающих его оборотней, и женщин, и мужчин. Враждебная нам группа во главе с Бэнгли разместилась практически рядом со Змеем, демонстрируя поддержку идейному наставнику. Значит, лозунг «Весь мир для оборотней» находил отзыв и в их сердцах.
Форос развернулся всем корпусом к центру и громко произнес:
— Некоторые девушки любят пожалеть убогих.
— Некоторые девушки просто любят, — громко ответил Итан. — Но не всякую высокомерную шушеру, конечно.
— Шушеру? — зашипел Змей, которому данное наименование показалось особенно оскорбительным. И который прекрасно помнил участие Итана в собственном поражении в «Буре».
В зале тревожно зашептались прибывающие гости, оборотни шкурой чувствовали нарастание напряжения.
Итан сжал губы. В ярком свете я заметила, как повзрослело за короткое время его ранее юное лицо. Появились от частого нахмуривания морщинки между бровей и в уголках глаз. И… Я залюбовалась тем, какой он был красивый, даже когда сердился.
Кто-то покашлял рядом.
Оказалось, к нам подошел мистер Донахью-старший, а мы с альфой уже пару минут смотрели только друг на друга, полностью отрешившись от зала, обиды Фороса и шепчущихся оборотней.
— На вас приятно смотреть, — совсем уже доброжелательно произнес глава, переведя взгляд на меня, — во всех смыслах приятно. Серьезное еще не планировали? А то могу объявить помолвку прямо перед выбором наследника.
Я дрогнула. Во-первых, мое короткое пребывание в статусе невесты Криса оставило неизгладимый след в памяти, официальные объявления меня теперь искренне пугали. А во-вторых, столь несерьезное обсуждение грандиозного изменения в личной жизни, да еще перед важным мероприятием, показало, насколько окончательно поставлен крест на Итане в роли наследника. Отец перестал строить планы и разрешил сыну просто плыть по течению сердечных желаний.
Глаза Итана шокированно расширились, но он мгновенно взял эмоции под контроль, и голос зазвучал ровно:
— Мы еще не обсуждали это с Мари, уважаемый отец, поэтому объявление считаю несколько поспешным.
— Как хотите, — не стал настаивать глава, — хотя я не отказался бы от пары тигря… малышей, бегающих по дому.
Оговорка нисколько его не смутила. Перебросившись с Итаном еще парой ничего не значащих фраз, он повернулся и торжественно зашагал, поднимаясь по лестнице на возвышение.
— Он любит меня, — тихо сказал Итан, — но не знает, как относиться к ситуации, теряется.
Сама я не видела, в чем тут теряться, сын есть сын. Меня мама примет любой, вон даже на письмо с намеком, что я стала оборотнем, весело ответила, что особенно нетерпеливо ждет теперь на каникулы. Дескать, в погребе завелись крысы, и моя вторая ипостась будет необычайно полезна в хозяйстве.
Я невольно фыркнула, вспомнив неунывающую родительницу.
У Итана были более запутанные отношения в семье. Не пойму, зачем все эти сложности и мудрствования между своими. Все-таки хорошо, что альфа уходит из политики.
Обернулась поделиться с ним этой мыслью, поддержать. И неожиданно увидела, с какой тоской он смотрит в спину восходящего отца, бросает печальный взгляд на два кресла.
Мое сердце пропустило удар, а потом забилось быстрее.
Я что-то упускаю? Неужели Итан «держит лицо» ради меня, а сам грустит по своему месту в клане? Я внимательно и настороженно начала воспринимать происходящее, ощущение стороннего наблюдателя исчезло. Если происходящее важно для альфы, значит, важно и для меня.
— Клан тигров! Гости! Друзья, решившие посетить это необычайно знаковое для нас событие, разделить с нами древний обычай! Мы рады видеть всех вас, принимать в нашем доме.
Голос главы звучал раскатисто, скорее всего, без всякого артефактного усиления. Он пробирал до костей красотой и силой влияния истинного лидера.
— Мой сын пострадал в бою и в настоящее время не готов исполнять роль наследника. Для клана это горе, но я горжусь Итаном, он защищал любимую, так поступил бы каждый из нас.
Замечательно, меня официально объявили виновницей потери зверя у наследника. С моего лица все равно не сошло светлое и восторженное выражение. Я продолжала слушать главу под множеством внезапно перекрестившихся на мне взглядов. Пусть думают, что я, глупенькая, не понимаю меру потери, которую заплатил Итан за мое спасение. Что бы ни случилось, я выстою рядом с тигром, покажу, как надо держать удар.
Мы с альфой еще крепче сжали руки.
Глава клана тигров сделал небольшую паузу и возвестил:
— А сейчас я объявляю начало борьбы за место наследника и вызываю альф, готовых вступить на эту лестницу.
Справа раздались шелестящие слова:
— Да-а, альфы-тигры, идите вперед, к основанию лестницы.
Голос примарха в сочетании с силой Змея. Ставший еще более сильным, пробирающий до дрожи даже меня.
Буквально пару секунд я недоумевала, для чего он повторяет призыв лидера тигров, пока не увидела, как внезапно нахмурился отец Итана. Как начали разрезать толпу два десятка молодых мужчин и женщин, двигающихся к подножию.
Скорее всего, не от всех ждали такого шага, потому что в разных частях зала вспыхивали удивленные возгласы. Пара женщин, оказалось, скрывала ранее свои возможности.
— Спасибо уважаемому гостю, но я прошу вас больше не вмешиваться в обычаи тигров. — Голос главы звучал полностью обезличенно, будто все эмоции спрятали под замок. — Те альфы, которые не планировали участвовать в конкурсе на место наследника, могут вернуться на свои места.
Более половины вызванных, успокаиваясь и недоуменно переговариваясь, начали возвращаться.
От нашей группы вышел молчаливый темноволосый оборотень, который до меня помогал ходить Итану. Он оглянулся, кивнул и остался среди претендентов.
Змей, уже не скрываясь, бросил раздосадованный взгляд на наши сцепленные с Итаном руки. Мой золотой тигр — сильный альфа, не потерявший талант главенствования даже без зверя. И я внезапно осознала, что по команде примарха Итан не шагнул вперед, не дернулся, вырываясь. А остался на месте.
Так вот чего хотел Змей. Чтобы Итан вышел, показывая всем свою слабость, упал, подвернув у лестницы слабые ноги?
Я злобно зарычала. Красная пелена начала перекрывать зрение, пришлось прокусить губу, возвращая ясность мысли. Я поняла: сейчас Змей уверен, что именно я остановила альфу, задержала рукой. А ведь наши руки не дернулись.
Переведя взгляд на спутника, я встретила счастливую улыбку тигра. «Не знаю», — сказал он мне почти беззвучно, только шевеля губами.
