Вскоре она осталась наедине с Аниной в комнате напротив той, что заняла магистр Фасиль. Комната эта была одной из лучших в гостинице, что предполагало наличие не только двух кроватей, но ещё и свободного места. Больше в понятие «лучший» ничто не входило. Но комната хорошо проветривалась, была чистой, матрасы не пахли, а окно закрывалось кожаной занавесью. Анина хотела, чтобы королева переоделась в ночное белье, но в мягком утреннем сумраке Эстия заставила себя только снять дорожные сапоги, после чего растянулась на кровати и закрыла глаза. Она не собиралась спать. Она просто хотела немного отдохнуть.
Казалось, прошло одно мгновение, прежде чем Анина потрясла её за плечо.
– Ваше Величество, – быстро зашептала горничная, – Вы сказали, только два часа. Эти беллегерцы подумают, что королева Амики лентяйка.
Пронзённая неожиданной тревогой, как бывает после страшного сна, Эстия резко села. Она сразу же натянула сапоги и поднялась с кровати. И вновь расстроила свою горничную, отказавшись надеть свежую одежду. На стене висело зеркало, но Эстия даже не взглянула на своё отражение. Её не интересовало, как она выглядит. У неё были более серьёзные проблемы.
В общей комнате королева обнаружила, что магистр Фасиль уже опередила её. Она сидела за самым дальним от входа столом вместе со знакомой Элгарта. В середине комнаты уплетал свой плотный завтрак Блерн. Капитан Раут и двое его людей устроились возле двери. Вероятно, ещё двое воинов сторожили снаружи.
Анина присоединилась к Блерну, а королева Эстия, прежде чем сесть, оглядела других посетителей, всего около дюжины мужчин и вдвое меньше женщин. Никто из них не вызывал опасений. По их лицам и платьям было ясно, что это беллегерцы, все, кроме одинокого типа, в котором королева сразу же распознала амиканского торговца. Она подумала, что все эти люди, поглощающие сейчас свой завтрак, провели ночь в комнатах наверху. У бара тоже стояло несколько посетителей, но они, кажется, были местными: крестьяне, закончившие свои полевые работы, или лесорубы, не нашедшие ни одной уважительной причины отказать себе этим утром в кружечке пива.
«Выглядят безобидно, – подумала королева. – Все». Конечно, они наверняка признали в магистре Фасиль заклинательницу. Но никто не проявил к ней особого интереса. За годы союза двух королевств грифельно-серые одеяния теургов стали чаще встречаться на дорогах. Эстия не видела причин для тревоги.
Тем не менее тревога её обострялась с каждым ударом сердца. Предательство Постерна подорвало её уверенность. Невольно она вспомнила, как беллегерцы выкрикивали оскорбления.
Если бы они знали правду о её семейных отношениях, то и не подумали бы назвать её «шлюхой».
Когда Эстия пересекала комнату, добираясь до столика, за которым сидели магистр и женщина в плаще, несколько человек обернулись в её сторону, но ни один не задержал на ней взгляда. Большая часть беллегерцев никогда не видела королеву-консорта. Вероятно, её испачканная одежда для верховой езды и слипшиеся от пота волосы служили здесь хорошей маскировкой. Амиканский торговец сидел спиной к ней и был занят едой.
Тем не менее она была рада, что магистр Фасиль и знакомая Элгарта выбрали стол, за которым благодаря раздававшемуся вокруг гулу голосов можно было не опасаться, что их подслушают.
Когда она села, трактирщик подошёл, чтобы спросить, чего она желает. Оглядев своих спутников, Эстия заметила, что перед незнакомой женщиной стоит только вода. Должно быть, она уже успела поесть. Перед магистром Фасиль стоял графин жидкого эля и миска каши. Королева Эстия попросила то же самое и для себя, а когда трактирщик отошёл, сделала вид, что мирно отдыхает в ожидании завтрака.
Она заставила себя помолчать несколько минут и только тогда обратилась к знакомой Элгарта:
– Я вас не знаю. Я не знаю, как к вам обращаться.
Лицо женщины имело правильную форму, немного округлую, с плавными чертами, и в целом оно даже казалось привлекательным. Улыбалась она непринуждённо. Глаза её были дымчато-голубыми, цвета летнего неба, когда воздух немного затуманен пылью и капельками испаряющейся влаги. И в то же время черты её лица казались острыми, как лезвие топора. Вместо ответа женщина перевела взгляд на магистра.
Заклинательница на мгновение встретилась с ней взглядом, но почти сразу фыркнула:
– Глупости. – Её грубоватое лицо исказилось гримасой раздражения. – Вы доводите свою осмотрительность до крайности.
И магистр с досадой обратилась к Эстии:
– Ваше Величество, я представляю Вам Лилин, святейшую служительницу Духа. Вы, должно быть, слышали, как король Бифальт упоминал имя Амандис. Или если не он, то Элгарт. Лилин – её сестра по служению. – Повернувшись к своей спутнице, она уточнила, – Вы предпочитаете называться «сестрой» или «дочерью»?
Улыбка Лилин стала шире.
– И так, и так, – ответила она немного хрипло, с незнакомым Эстии акцентом. – Или ни так, ни так. Мы не полагаемся на знаки отличия.
Чтобы подчеркнуть важность своих слов, магистр Фасиль ударила посохом в пол:
– Элгарт попросил её присоединиться к нам, чтобы защитить Вас, Ваше Величество. Служительницы Духа знают, как высоко Вас ценят в Последнем Книгохранилище. Они знают, насколько драгоценен Ваш союз с королём. Они делают всё возможное ради библиотеки.
Старуха снова хмыкнула, на этот раз каким-то своим мыслям.
– Я рада её компании. Она умеет столько всего, что трудно даже предположить. Без сомнения, она удивит Вас. Когда Элгарт попросил дождаться его сопровождающего, я боялась, что он пригласит служительницу Плоти. Если бы я оказалась права, сейчас бы все мужчины в гостинице уже толпились вокруг нас. Ваш эскорт перестал бы выполнять приказы, и Вы застряли бы здесь надолго.
Очевидно, Лилин нашла эту мысль забавной. Но к её улыбке примешалось и что-то дразнящее, насмешливое. Служительница Духа резко откинула тонкие шёлковые рукава своего плаща, и Эстия увидела кинжалы.
– Служительницы Духа и Плоти, – сказала Лилин, – идут к одной и той же цели разными путями. Спросите об этом Элгарта, Ваше Величество. Он объяснит – если окажется достаточно смел для этого.
Королева Эстия не знала, как ей реагировать на подобные слова. Она и в самом деле слышала, как её муж говорил об Амандис. Он был уверен, что святейшая ассасин дала ему несколько подсказок, которые помогли понять действия магистров Книгохранилища. А ещё она впечатлила его своими боевыми навыками. Но что делала такая женщина в Беллегере? Сколько обученных убийц проникло в Отверстую Длань? И преследовал ли кто-нибудь из них свои тайные цели в Амике?
Были и другие вопросы. Очевидно, что магистр и служительница знали друг друга. Как это могло быть? Лилин выглядела лет на тридцать моложе заклинательницы, а магистр Фасиль покинула Последнее Книгохранилище почти двадцать лет тому назад. Может, служительница была старше, чем казалась? Может, магия избавила её от бремени возраста?
Иногда магистр Фасиль упоминала, что в правильных руках теургия может творить и не такие чудеса…
