— То, что он сделал, — сурово сказал он остальным, — было глупо. — Здоровой рукой он поднял киира повыше, чтобы им было видно. — Я обещал поделиться с вами секретами этого камня познания. Я сдержу обещание, но лишь в том случае, если смогу доверять вам. От вашего поведения после того, как наложенное мною на вас заклинание спадет, будет зависеть, сдержу ли я его. А тем временем поразмыслите, пожалуйста, о том, что я мастер этой школы, а вы, четверо оставшихся, всего лишь ученики. Ведите себя соответственно.
К'арлайнд уставился на киира и глубоко вздохнул. Осмелится ли он прижать ее ко лбу? Помрачит ли камень познания его разум или сотрет память обо всем, что здесь произошло?
Он почувствовал, как другой разум настойчиво стучится в его сознание. Элдринн. Мальчишка кипел от гнева и негодования. Он смог выдавить из себя одну лишь мысль:
«Я пытался предупредить тебя насчет Пири. Я увидел, как он снял кольцо».
— Вот как? — К'арлайнд выгнул бровь.
Он ошибся насчет парня, Элдринн не собирался творить заклинание. Маг стоял, потирая подбородок, размышляя, стоит ли освобождать Элдринна. Заклинание, приковавшее учеников к месту, поможет уберечь их от беды, но, между тем, если что-то пойдет не так, парень, возможно, сумеет помочь.
К'арлайнд коснулся лба Элдринна, освобождая его.
— Стань здесь, — велел он. — Молчи и наблюдай.
Элдринн кивнул и сделал в точности как ему было сказано.
К'арлайнд вновь глубоко вздохнул и приложил киира ко лбу.
Что-то стороннее вторглось в его мозг, заполняя его. Его собственный разум обратился в подобие чего-то маленького и юркого. Крохотная рыбешка, плывущая наугад по бескрайним волнам времени. Чужие сознания обрушивались на него, переполненные знанием. Могущественным и древним. Тысячи и тысячи разумов, слившихся воедино. Познания К'арлайнда, накопленные за столетие, были будто тусклая свеча в сравнении с ослепительным сиянием этой общей мудрости. Оно ослепляло, превращало его собственные жалкие мыслишки в ничтожные тени.
И в то же время согревало и приветствовало его.
К'арлайнд Меларн?
Губы К'арлайнда будто сами собой выговорили:
— Да.
Добро пожаловать, внук.
Последнее слово явно имело иной, более глубокий смысл. «Внук» здесь никак не подходило. Тот, кто говорил из киира, был гораздо дальше от К'арлайнда во времени. Не на века — на тысячелетия.
Да.
К'арлайнд больше не видел ни коридор, в котором стоял, ни двери, ни учеников. Все это растаяло вдали. Перед его мысленным взором возник образ, созданный киира. Женщина с длинными белыми волосами и лицом, напомнившим ему лицо матери, но без ее жесткого выражения и подозрительного взгляда прищуренных глаз. Вместо этого лицо женщины излучало покой и печаль. На лбу у нее была киира. Он с удивлением увидел, насколько камень темнее ее кожи. Лицо ее было не эбеново-черным, а на несколько тонов светлее. Светло-коричневым.
Он вдруг понял.
— Ты — темный эльф, — сказал он. — Не дроу.
Я то, чем мы были.
Фигура вдруг изменилась. Там, где только что стояла женщина, теперь возник мужчина, с кожей черной, как у самого К'арлайнда.
А я — то, чем мы стали.
— Великая честь для меня повстречаться с вами, предки, — произнес К'арлайнд, низко кланяясь.
Волнение захлестнуло его. Наконец-то! Темные эльфы времен Пришествия! Он не мог даже предположить, какие тайны они хранят.
Высшая магия?
К'арлайнд осторожно кивнул. Он должен лучше следить за своими мыслями. Киира способна слышать каждое его слово, даже не произнесенное вслух.
— Да. Если вы научите меня. Глаза мужчины сверкнули.
Высшая магия — это то, что погубило нас! Мы были неиспорченны, чисты. Не то что эти.
Голова К'арлайнда повернулась вбок, подчиняясь разуму, который принадлежал не ему. Его заставили взглянуть на тусклые тени, в которые превратились его ученики.
И все же нас обрекли разделить участь этих или-тиири.
Чужой разум отпустил голову К'арлайнда, к его великому облегчению. Потеря контроля над своим телом, пусть даже на миг, неприятно напоминала времена, когда он был вынужден носить собственное кольцо раба.
Аривандаари недостаточно было стереть мийеритари с лица Фаэруна при помощи смертельного урагана, — продолжало явление. — Они могли бы оставить тех, кто уцелел, влачить свой жалкий жребий, но даже эта маленькая милость была им недоступна. Им и их помощникам нужно было изменить сами наши тела и изгнать нас с Поверхности при помощи своей более могущественной магии, навсегда заточив нас в Темных Подземных Королевствах вместе с теми, чьими союзниками мы никогда не были!
Услышав слова предка, К'арлайнд ухватил ртом воздух. Два слова. Ц'ресс — захватить власть или оставаться в силе. И фаэр — магия. К'арлайнд слышал их на протяжении всей своей жизни, но всегда в обратном порядке. Фаэрцресс — «магия, которая осталась». Фаэрцресс, учили его с первых дней пребывания в Высшей школе магии, изначально присущ Подземью. Природная форма магии, как вулкан, как текущая река способная создавать или уничтожать камень. То, что было всегда с сотворения мира.
Если же переставить слова, получившееся слово будет иметь совсем иное значение: «главенствующая магия». Магия, которая подчиняет.
— Вы хотите сказать, что фаэрцресс — порождение высшей магии? — спросил К'арлайнд. — Что он связан с Пришествием?
С его помощью создана большая часть Темных Подземных Королевств. Он заманил нас в эту тюрьму и запер нас в ней. — Мужчина нахмурился. — Тебе никогда не приходил в голову вопрос, почему дроу предпочитали основывать свои города в таких местах, которые были буквально пропитаны фаэрцресс?
К'арлайнд понял:
— Потому что нас притягивало к нему? Вполне логично. Это гарантировало бы, что мы не сможем телепортироваться оттуда. Или увидеть Верхний Мир в прорицаниях.
Таким образом нас «ограничили». Именно так маги Аривандаара назвали наше заточение. Нам удавалось выбираться на Поверхность своим ходом — по немногочисленным туннелям, созданным фаэрцресс и выходящим в Верхний Мир, — но всякий раз, как мы появлялись там, воины Аривандаара загоняли нас обратно. — Мужчина печально покачал головой. — А теперь из твоих мыслей мы узнали, что у нас появилась возможность покинуть эту тюрьму и вернуться к дневному свету — но что эту свободу снова могут отнять у нас. Что фаэрцресс ослабел, но начинает усиливаться.
— Я сделал свое дело. Телепортировал жриц в Акрополь. То, что творят краун при помощи камня пустоты, будет уничтожено.
