Некоторое время Рилд быстро шел вперед. Туннель был более или менее горизонтальным, но не прямым. Он извивался, плавно поворачивал, часто петлял, снова выводя на то же место. Сделанные Халисстрой метки помогали Рилду экономить время.
Дальше ход на протяжении доброй тысячи шагов вел прямо, потом круто пошел вниз. Здесь Рилд притормозил. Он пытался понять, как мог образоваться такой замысловатый туннель. Однажды Мастер Оружия видел, как Фарон с помощью заклинания проделал ход в скале, но тот получился прямым, как полет копья, и овальным, и каменные стены его казались идеально отполированными. А ход, по которому он шел за Халисстрой, был круглым, и стенки его были обработаны хуже, в них время от времени встречались углубления с неровными краями, будто кто-то грыз стену, а на полу валялись обломки выпавших камней. Нагнувшись осмотреть их, Рилд увидел, что камни округлые, как речная галька, но все в ямках. Среди них попадались и кусочки металла — остатки доспехов и оружия с поля сражения наверху, — выглядевшие так, словно их пропустили через барабан для шлифовки камней, заполненный кислотой вместо воды. Края кусков металла были гладкими, но сам он — сильно изъеден и рассыпался, когда Рилд наступал на него.
Рилд снова остановился и крепче сжал Дровокол. Этот ход — не порождение магии: он проделан в скале живым существом.
Воин молил богов, чтобы ход оказался давним, не свежим, но разливающийся в воздухе запах кислоты говорил ему об обратном, а то, что запах становился тем сильнее, чем дальше он шел, тоже не сулило ничего хорошего. И если Рилд не ошибался насчет того, что за существо проделало этот туннель, то лучше бы Халисстре столкнуться с ним не в одиночку.
Рилд осторожно спускался по крутому склону. Сначала он двигался медленно, понимая, что малейший шорох камушка, выкатившегося у него из-под ног, может предупредить затаившееся внизу существо о его приближении, но на полпути до его слуха донеслись негромкие звуки — звуки женского пения. Он узнал голос Халисстры, и сердце его забилось чаще. Она творит заклинание бардов — но зачем? Просто готовится к тому, что должно случиться, или на нее уже напали? Рилд бросился вперед, уже не заботясь о том, что оскальзывается на становящемся все круче спуске.
Туннель впереди сделался шире и превратился в пещеру. Похоже, она образовалась после того, как существо, прорывшее туннель, несколько раз повернулось на месте, устраивая себе лежбище. Весь пол, насколько Рилд мог его видеть, был изъеден воронками, и сильно пахло кислотой.
Спустя мгновение он добрался до конца спуска и увидел, что догадка его была верна. В дальнем конце пещеры находился огромный пурпурный червь, даже более огромный, чем Рилд ожидал, — шагов, пожалуй, тридцать в длину. Он свернулся кольцами, словно змея, поднял голову и широко разинул пасть, с зубов размером с добрые кинжалы капала кислота. Халисстра стояла прямо перед ним, спиной к Рилду, с поющим мечом в руке, уставившись на чудовище. Чарующее заклинание, которое она пела, похоже, действовало. Монстр покачивался в такт мелодии, взгляд его крохотных глазок был застывшим и остекленелым. Рилда захлестнула волна восхищения. Халисстра — настоящее воплощение истинной женщины-дроу: сильная, бесстрашная, умеющая справиться с любой опасностью.
Боясь нарушить ее магию, Рилд замер у подножия спуска. Ему удалось проделать это совершенно бесшумно, но, шагнув в пещеру, он встал на изъеденный кислотой камушек, рассыпавшийся у него под ногой, и оступился. Нога его соскользнула в лужицу свежей кислоты, — к счастью, кожаный ботинок защитил его, но тихий всплеск дал понять Халисстре, что она больше не одна в пещере. Голова ее чуть повернулась — ровно настолько, чтобы увидеть, кто там, — и на лице ее отразилось изумление. Все это время она продолжала напевать, но мгновенная потеря зрительного контакта с пурпурным червем испортила заклинание. Мотая головой из стороны в сторону, брызжа кислотой, существо стряхнуло с себя последние остатки магии. Потом оно ринулось в атаку.
Метнувшись вперед, червь, широко разинув пасть, налетел на Халисстру. Та едва успела вскинуть меч и нанести удар снизу вверх, как ее голова и плечи исчезли в пасти чудовища.
Рилд прыгнул вперед, крича, чтобы привлечь внимание твари к себе. Он видел, как неровный обломанный кончик поющего меча показался из щеки червя, наискось проткнув кожу под глазом, но существо, казалось, даже не заметило раны. Хотя Рилд и мчался со всей скоростью, какую способны были развить его магические ботинки, червь был быстрее. Словно опускающийся занавес, его пасть продолжала обволакивать Халисстру, поглощая ее по грудь, по талию, по колени… Потом ужасные пурпурно-черные челюсти царапнули землю по обе стороны от башмаков Халисстры — и захлопнулись.
Рилд добежал до твари мгновением позже. Он размахнулся Дровоколом изо всех сил, намереваясь срубить чудовищу голову, но в этот миг услышал приглушенный вскрик Халисстры из глотки существа и увидел, как по его горлу медленно ползет вниз ком. Боясь, что заодно разрубит надвое и Халисстру, воин развернул уже опускающийся меч. Клинок ударил по одному из колец, глубоко разрубив пурпурную шкуру и обнажив розоватое мясо.
Червь забился, развернув кольца с такой стремительностью, что зацепил Рилда и отшвырнул его назад. Любой, кроме Мастера Мили-Магтира, от такого удара растянулся бы во весь рост, но Рилд был научен держаться на ногах. Одно из первых умений, которое отрабатывали новички, — как после удара откатиться и снова вскочить, используя для этого ноги, колени и локти.
Поскольку червь продолжал биться, Рилд ловко перекатился назад, потом снова прыгнул вперед, нанеся второй удар, в другое место на теле червя. Когда чудовище стремительно обернулось, пытаясь укусить его, Рилд сделал то, чего оно не ожидало. Он отскочил и взлетел.
Челюсти твари сомкнулись на том месте, где только что стоял Рилд, зубы вонзились в каменный пол. В следующий миг чудовище отпрянуло, поднимая голову и снова разевая пасть. Мгновенно отменив магию левитации, Рилд отвесно полетел вниз, легко приземлился на согнутые ноги и отскочил в сторону. Мимолетный взгляд в пасть и глотку червя — пустые — сказал ему, что страхи его сбылись.
Монстр проглотил Халисстру целиком.
И тогда Рилда обуяла ярость, сильнее и свирепее, чем ему довелось испытать в какой-либо из битв. Он услышал собственный, исполненный муки стон, глаза его обожгли слезы.
— Халисстра! — вскричал он.
Кинувшись вперед, он полоснул чудовище по горлу. Если бы только ему удалось убить червя достаточно быстро, возможно, еще хватило бы времени высвободить Халисстру, прежде чем желудочный сок твари убьет ее, — возможно, она была бы изуродована, но жива. И лишь это имело значение.
Вскрикивая при каждом ударе меча, Рилд прорубал в теле червя глубокие раны. У существа хватало ума — или по крайней мере инстинкта — отдергивать голову и шею назад, за пределы досягаемости клинка, но движения его все замедлялись с каждой новой раной в боку. Ободренный этим, Рилд все усиливал натиск, сознавая, что с каждым мгновением у Халисстры остается все меньше шансов. Червь опрометчиво опустил голову, подставив Рилду незащищенное горло. Воин прыгнул вперед, замахнулся — и долей мгновения позже понял, что это был хитрый обманный финт.
