Но он не улыбнулся в ответ. Просто не смог. И не смог шагнуть вперед. Он смотрел на нее. И внутри у него все было натянуто до предела.
– Николас? – в голосе Джейн прозвучало легкое беспокойство. – Что случилось?
Ему следует быть готовым. Ему следует понимать, что она может отвергнуть его так же, как отвергла Патриция. Но он все-таки надеялся, что она не возненавидит его, когда узнает, что он на четверть индеец. Ему никогда не забыть ужас и истерику Патриции. А он тогда любил Патрицию… хотя то чувство и сравнивать нечего с тем, что он испытывал к Джейн. И если Джейн откажется от него (а какая-то часть души графа твердила, что скорее всего так оно и будет), он просто не будет знать, что ему делать, как жить. Ему нечем было защититься от презрения и насмешки, которых он ожидал и боялся. А в том, что они последуют, как только она узнает правду, он был уверен. Но все равно он не мог уйти, не испытав Джейн. Ему необходимо было знать.
– Николас! – Джейн напряженно выпрямилась и побледнела. – Что-то случилось! Ты меня пугаешь!
Он наконец медленно вошел в спальню, двигаясь как сомнамбула, и остановился в ногах кровати. Он смотрел на Джейн. Отвергнет ли она его?
– В чем дело? – умоляюще воскликнула Джейн.
– Я хочу кое-что тебе сказать, – ровным тоном, не выдающим никаких чувств, произнес он.
– Что?
– Мой отец был полукровкой, – сказал он и замолчал, ожидая ее реакции.
Джейн непонимающе моргнула.
– Извини?
– Мой отец, – повторил он, повышая голос, – Дерек Брэгг. Он полукровка, наполовину индеец, наполовину белый.
Глаза Джейн расширились.
– Так что я, – хрипло продолжил граф, – на четверть краснокожий. Ты поняла?
Она смотрела на него во все глаза.
Он ждал, не осмеливаясь дышать, и ему становилось все хуже; он предвидел взрыв презрения, отвращения, ненависти.
Неожиданно Джейн улыбнулась, но тут же постаралась скрыть улыбку.
– О, извини, я подумала кое о чем забавном… но, похоже, сейчас не время веселиться. Николас, иди ко мне.
– Что ты подумала? – напряженно спросил он, не обращая внимания на ее призыв. Да, теперь она может и посмеяться над ним. На это он почему-то не рассчитывал.
Губы Джейн изогнулись:
– Я подумала, что именно поэтому у тебя такая темная кожа!
Он заморгал:
– Не понял?
Джейн, вскочив с постели, подошла к нему и, сунув руки в расстегнутый ворот его рубашки, погладила бронзовую кожу.
– Ты поэтому такой темный. – Она посмотрела ему в глаза и соблазнительно усмехнулась. – Мне определенно нравятся смуглые мужчины.
Сердце графа вдруг яростно заколотилось.
– У тебя это не вызывает отвращения?
– Нет конечно, – мягко сказала она, гладя его по щеке. – С какой стати?
Он почти не мог поверить этому, он был просто ошеломлен. А она с улыбкой погладила его плечи, руки, обхватила его бедра, сжала ягодицы.
– Мне определенно нравятся смуглые мужчины! Он зарычал и подхватил ее на руки.
– Лучше бы тебе нравился только один смуглый мужчина, – завопил он и набросился на нее с яростными поцелуями, словно желая съесть ее. А она крепко обнимала его в ответ.
Он отнес ее на кровать, уложил и мгновенно очутился на ней. Он дрожал от страсти – и от облегчения.
Джейн с трудом оторвалась от его жадных губ и погладила мужа по плечу.
– Николас, все хорошо, – прошептала она. – Все в порядке.
Он вжал ее в постель, зарываясь лицом в ее шею, в волосы, и застонал, низко и протяжно, освобождаясь от тяжкой душевной муки. Она гладила его по волосам, по спине, а он содрогался с головы до ног, лежа на ней, все его мышцы сводило судорогой. Наконец он поднял голову.
– Позволь мне любить тебя, Джейн… – умоляюще прошептал он.
В ответ она обхватила ладонями его лицо и осыпала страстными поцелуями… и ощутила губами слезы.
Граф лежал на спине, глядя на полог над головой. Джейн лежала рядом, на боку, прижавшись к нему. Они говорили о том, чтобы в начале следующей недели уехать в Драгмор.
– Джейн, – спросил граф, поворачивая голову, – ты уверена, что не хочешь еще остаться в Лондоне и поработать?
Она поцеловала его в плечо.
– Ты милый… Нет, я твердо решила уехать в Драгмор. – Она усмехнулась. – А ты ведь знаешь, какая я упрямая.
Он улыбнулся, влюбленно глядя на нее.
– Ты, в самом деле, упрямая?
– С самого детства! – заявила она. – Если уж я решила что-то сделать, то я это сделаю.
– Например, решила напугать деревенского хулигана и напугала? Как там его звали?
– Тимоти Смит, – сказала Джейн. – Ну, он этого заслужил! Только это ерунда! Знаешь, я однажды выиграла сто фунтов в мужском клубе, в «Будли»!
– Что?!
Джейн расхохоталась.
– Это был спор… ну что я не смогу пройти в «Будли». Мне было четырнадцать, и это случилось как раз перед тем, как я оставила труппу и переехала жить к Матильде и Фреду. Несколько молодых актеров поспорили со мной; они были уверены, что выиграют пари. Но выиграла, само собой, я! – И она презрительно сморщила нос.
– Ну нет, не верю!
– Но я это сделала! Я переоделась мальчишкой, немножко подгримировалась и отправилась туда с двумя лордами, имевшими репутацию любителей юношей. Они решили, что им ночью предстоит отличное развлечение, и были просто в восторге. Им и в голову не приходило, что я девушка. И никто и не подумал остановить меня, когда я подошла к игорным столам – наверное, там решили, что забавно понаблюдать за молодым дураком, ищущим удачи.
Граф зарычал:
– А потом? Как ты избавилась от этих развратных покровителей?
– Сбежала! – просто ответила Джейн.
Они замолчали. Джейн придвинулась ближе к мужу и стала ласкать плоский, твердый, как железо, живот графа. Он снова уставился на полог кровати.
– Я хочу рассказать тебе одну историю, – произнес он наконец очень тихо.
Джейн посмотрела на него, но глаза графа были закрыты.
– Жила однажды молодая женщина, недавно вышедшая замуж и недавно овдовевшая. Она была ошеломляюще прекрасна, но очень хрупка… она была даже изящнее, чем ты. Воспитывалась она в монастырской школе во Франции… – Он замолчал.
Джейн с удивлением смотрела на него, пытаясь угадать, что это за история и зачем граф решил рассказать ее. А он все не открывал глаз.
– Она жила в Техасе, на самой границе. Когда она добиралась туда из Франции – пешком вдоль Миссисипи, она случайно встретила одного человека, команчеро, наполовину индейца. Он был поражен ее красотой и захотел заполучить ее. И он, вообще-то, сумел ее похитить перед ее первым замужеством, но техасские рейнджеры спасли ее вовремя, он не успел причинить ей вреда. – Граф снова замолчал.
