Джейн тревожно пошевелилась. Она хотела спросить, знал ли граф эту женщину… впрочем, она и так была в этом уверена и побоялась перебивать мужа. Он говорил таким ровным, странным тоном и старался не проявлять никаких чувств, – и это пугало Джейн.
– Ее первый муж умер – погиб в обычной на границе стычке. На границе тогда была жестокая, суровая жизнь. Она снова вышла замуж – за рейнджера, спасшего ее. Это случилось очень быстро, и в этом не было ничего необычного, потому что в той глуши женщина просто не могла выжить одна. И вот однажды, когда ее муж был на дежурстве в полку, на их дом напал команчеро со своими людьми и увез ее.
Джейн, не удержавшись, воскликнула:
– Боже! И что случилось?
– Он изнасиловал ее, – невыразительно ответил граф.
– Но… но он ее не убил?
– Нет. К счастью, неделей позже рейнджеры отыскали его лагерь, уничтожили всю банду и освободили женщину. А ее муж сам убил команчеро Чейвза.
Джейн содрогнулась.
– Какая ужасная история… Николас?
Он открыл глаза и снова уставился на полог.
– А девять месяцев спустя она родила ребенка. Но это не был ребенок рейнджера. Это был сын команчеро.
Джейн прижалась к нему, почувствовав, что он нуждается в ласке, и погладила по груди.
– А потом?
Он передернул плечами:
– Это все. Обычная приграничная история.
Джейн задумалась. Зачем он рассказал ей об этом ужасе?
– А что стало с ребенком? Граф заколебался ненадолго.
– Я не знаю.
Джейн ткнулась носом в его плечо.
– Зачем ты рассказал мне об этом?
Он повернулся к ней, но она ничего не смогла прочесть в его потемневших глазах.
– Я вырос на границе, а там жестокость – обычная вещь, без нее там просто не выжить. Но я родом именно оттуда.
Джейн взволнованно посмотрела на него.
– Там и сейчас так же?
– Нет. Теперь там куда спокойнее, ничего подобного уже нет.
– Ты знаешь ту женщину?
Он окинул взглядом лицо жены. И после долгого молчания ответил:
– Да.
– Бедняжка, бедняжка… – искренне тронутая, сказала Джейн. – А это… это не разрушило ее брак? С рейнджером?
Граф покачал головой:
– Нет. Он любил ее, он и сейчас ее любит больше жизни. И она любит его.
На глазах Джейн выступили слезы.
– Как это романтично! Любовь победила все!
– Почему ты плачешь?
Джейн встряхнула головой:
– Это очень страшная история, но она и прекрасна тоже… ведь трагедия не помешала этим людям любить друг друга!
Граф промолчал и лишь внимательно посмотрел на жену. Потом подался вперед и вытер ее слезы крупными крепкими пальцами. Джейн с удивлением заметила, что глаза Ника подозрительно блестят.
– Ник…
– Тише, тише… – прошептал он, нежно касаясь губами ее губ… и они снова слились в страстном объятии.
Глава 48
В Лондон явилось лето во всем своем великолепии. Был прекрасный день; в ветвях вязов распевали малиновки, безоблачное небо сияло голубизной, и было настолько тепло, что можно было отправиться на прогулку в самой легкой одежде, без курток и шалей. Экипаж графа Драгморского, с черно-золотыми гербами, катил по Гайд-парку, влекомый четверкой великолепных гнедых. Граф и Джейн сидели бок о бок, касаясь друг друга плечами и коленями. Ни-коль, на удивление тихая, сидела на коленях у матери, а Чед расположился напротив, с любопытством разглядывая все, мимо чего они проезжали, и болтая всякую ерунду.
– Просто замечательно, что ты предложил нам эту прогулку, – сказала Джейн, задерживая взгляд на красивом лице мужа. Она не сомневалась, что ее любовь к нему без труда увидит любой и каждый.
– Ну, гувернантка Рэндал была не особенно этим довольна, – заметил граф. Он ведь отменил утренние уроки Чеда.
– Да ну ее к черту! – сказала Джейн с чопорным выражением на лице.
Граф расхохотался и, схватив руку жены, сжал ее.
– Тише! Не при детях!
Джейн сделала глупо-серьезное лицо, и граф снова расхохотался. Он не выпускал ее руку, и Джейн устроилась поудобнее, прислонившись к нему. Оба они не обращали ни малейшего внимания на всадников и пассажиров колясок и кабриолетов, таращащих на них глаза и сплетничающих вовсю.
– Папа, – взволнованно воскликнул Чед, – а нельзя ли нам покататься на лодке?
Они как раз подъезжали к озеру, и их взору открылись гребные лодки, качающиеся на воде; леди в кружевах, под зонтиками, заливались веселым смехом, мужчины энергично работали веслами.
– Почему бы и нет? – ответил граф. И повернулся к Джейн: – Если мама захочет.
Джейн посмотрела ему в глаза. Его слова взволновали ее, и она невольно наклонилась и нежно поцеловала мужа в губы.
– Конечно, я с удовольствием!
Граф смущенно порозовел; он не мог скрыть радости.
– Джейн, – сказал он несколькими мгновениями позже, когда их коляска остановилась перед деревянным зеленым домиком у причала, – ты помнишь ту историю, что я рассказал тебе ночью?
Джейн удивленно посмотрела на него:
– Разумеется, помню!
Тут их прервал Чед, спросивший, можно ли ему посмотреть на лодки поближе. Граф кивнул, и мальчик выскочил из коляски. Граф и Джейн не спешили спускаться на землю. Он смотрел на жену.
– Та женщина, Джейн, – сказал он, – моя мать. Джейн задохнулась.
– А я – тот мальчик.
Джейн смотрела на него, и ее мысли бешено метались; она непроизвольно сжала руку мужа.
– Ох, Николас, какой тяжелый крест пришлось вам нести! Его глаза изумленно расширились.
– Милый, – воскликнула Джейн, – неужели ты все эти годы терзал себя из-за того, за что не можешь отвечать? – И она осторожно погладила его по щеке.
– Тебя это не пугает? – хрипло спросил он.
– Мне страшно из-за того, что это причиняет боль тебе, – воскликнула Джейн. – Зачем они рассказали тебе об этом кошмаре! – И ее охватил гнев, когда она поняла, как все перепуталось в его душе, и в чем была причина темной, обжигающей муки, которую она так часто замечала.
– Они мне не говорили, – тихо пояснил Ник. – Я узнал об этом сам, как раз перед тем, как ушел на войну. Они и не догадываются, что мне известна правда. Мой отец… – Граф заколебался. – Я имею в виду Дерека… он не знает. Но ведь он мне не отец, мой отец – команчеро Чейвз…
