…Не стану прощенья просить я, ни клятвы — напрасной — не стану давать. Но если — я верю — вернёшься обратно, но если сумеешь узнать, — давай о взаимных обидах забудем, побродим, как раньше, вдвоём, — и плакать, и плакать, и плакать мы будем, мы знаем с тобою — о чём.
Берггольц была восстановлена как кандидат в члены ВКП(б), а в 1940 году вступила в Коммунистическую партию.
Петра Тарасовича Корнилова арестовали 7 марта 1938 года, меньше чем через месяц после убийства его сына.
На Петра Тарасовича дал показания уже арестованный директор неполной средней школы И. М. Монахов.
Следом потянули целую учительскую группу города Семёнова, из которой начали лепить банду: инспектор роно Н. И. Крестовоздвиженский, учитель Б. А. Никифоровский, учитель К. М. Белоруков.
Искали в доме Корниловых оружие, ничего не нашли. Изъяли паспорт, военный билет и 30 книг сына.
Пётр Тарасович успел сказать жене: вины за мной нет.
Через 2 месяца и 20 дней после ареста — 27 мая 1938 года, в Горьком, его допросили: антисоветской эсеровской деятельностью занимались? признаёте вину?
Да, признаю вину.
Обвинили — без всяких оснований — в том, что стрелял в учительницу Александру Павловну Крылову: она была ранена перед входом в школу, где он был директором.
А что? — сидел в кабинете директор и стрелял по подчинённым учителям, почему бы и нет. Всё сходится.
Окончательное обвинение зачитали 2 апреля 1939 года: «…в 1936 году вовлечён в антисоветскую повстанческую террористическую эсеровскую организацию, организованную Монаховым И. М., и по его заданию проводил антисоветскую деятельность, направленную против мероприятий ВКП(б) и Советского правительства, восхвалял врагов народа Каменева и Зиновьева и разделял их шпионско-террористическую деятельность, проводил работу по антикоммунистическому воспитанию в школе взрослых, саботировал решения ЦК ВКП(б) и Советского правительства в деле народного образования».
Признаёте себя виновным? — спросили.
Не признаю, — ответил.
Ситуация ровно как у сына, но здесь машину застопорило.
27 мая 1939 года дело отправили в Москву для рассмотрения его в Особом совещании при НКВД СССР.
10 июня 1939 года Пётр Тарасович умер в больнице при Горьковской тюрьме. Причиной смерти записали туберкулёз лёгких, гортани и кишечника.
Все, кто шёл по одному делу с ним — Монахов, Белоруков, Крестовоздвиженский, Никифоровский, — вскоре вернулись домой: дело закрыли.
Только у Петра Тарасовича Корнилова не было никакого туберкулёза! Он был здоровый мужик. Его били на допросах, требуя признания, и умер он от сильнейшего горлового кровотечения.
Жена, Таисия Михайловна, ещё не зная ничего, послала денежный перевод мужу. Ей пришёл перевод на ту же сумму из тюрьмы — вроде как от мужа. На самом деле совестливое, чёрт его раздери, начальство приказало деньги отправить назад: не пригодились.
Правда открылась чуть позже: из тюрьмы вышел один заключённый, лежавший в больнице вместе с Петром Тарасовичем, и по его предсмертной просьбе рассказал Таисии Михайловне, как всё было.
