Таково было заключение экспертного совета Управления саперных и военно-строительных работ Генерального Штаба Народно-освободительной армии Китая, высланное вчера агентом Люй Дунбинем после оперативного совещания в генеральном штабе. Оставалось только гадать, каким образом сверхсекретные документы из резиденции Хори на следующий день после операции изъятия попали в руки китайцев. Подозревать в измене Вика Нестерова, красу и гордость «Дракона», после стольких лет безупречной службы в спецдивизионе было абсурдом. Для Нины Исии задание такого рода являлось дебютным, но она, согласно инструкции, отвечала только за транспорт и не должна была получить доступа к информации.
Последний член тройки Кодзи Сасаки, он же Чжоу. В его досье сказано, что отец молодого человека Чжоу Си с 1997 года возглавляет основанную дедом торговую фирму «Чжоу и партнеры» с центральным отделением в Гонконге и филиалом в Осаке. Дед по отцу, литератор, учился на русском отделении пекинского университета, состоял в компартии, как будто бы репрессирован во время Культурной революции, якобы бежал в Гонконг, где долгое время работал на киностудии. Сколотил капитал на сценариях к кунфу-боевикам. Вращался в кругах гонконгской бизнес-элиты. Отличался неистощимым остроумием, повышенным любопытством и несколько навязчивой общительностью. Дед, кстати, еще жив и прекрасно себя чувствует в свои семьдесят пять. Основал успешную фирму и переключился на торговлю. Отец Кодзи родился и вырос в Гонконге, но после благополучно организованной женитьбы на Елене Дроновой переехал в Осаку.
Ну да, мальчик родился и рос в Японии, потом учился в Гонконгском университете, заодно четыре года занимался там кунфу Цай-Ли-Фо по сложной спецпрограмме, потом опять приехал в Японию. Сейчас ему всего двадцать два. В России ни разу не был, с российской культурой знакомился заочно. Мать, вдова офицера-пограничника, попала в список СВР одной из первых по рекомендации проверенного разведчика. Это был так называемый список номер два, включавший бездетных женщин, которым предстояло завести детей уже за рубежом, но на тех же условиях. Без оговорок согласилась и с энтузиазмом поехала в Гонконг, а затем в Осаку. Связь с ней до последнего времени не поддерживали. Мальчика привлекли для участия в операции по объективным показателям: отличная физподготовка, японская внешность, натуральный японский язык, прекрасный русский и такой же китайский. Токийский резидент Конторы с ним поговорил и дал положительный отзыв. Болван!
Ну-ну… Стоило один раз пренебречь правилом, довериться посреднику, не встретившись с агентом лично – и вот результат. Позорный провал вместо ожидаемого триумфа. Отец и дед мальчишки перетянули на свою сторону. Что ж, бывает. Их тоже можно понять – работают на свою страну. Хорошо еще, что китайцам тоже не удалось получить реальных технологий чикаро – иначе и впрямь надо было бы сделать себе харакири. Да уж, с этими китайцами… Никогда не угадаешь, чего от них ожидать.
За все годы службы у генерала Гребнева провалов было немного, а те, что были, особенно в 90-е, объяснялись довольно просто – разгромом спецслужб, который учинила в угоду своим заокеанским друзьям правящая камарилья. Лучшие ушли в элитную охрану, худшие продались в коммерческие структуры. Остались только те, кому бежать было некуда, да еще несколько фанатиков своего дела, которые продолжали на что-то надеяться. Тогда у начальника отдела стратегического планирования Службы внешней разведки и родилась задумка, которую он впоследствии назвал «зубами дракона» – беспроигрышный долгосрочный проект глубинного внедрения агентуры на территории вероятного противника. И сейчас его питомцы во всеоружии стоят на страже России во всех уголках земного шара. Эти не подводили ни разу – и вот теперь, когда их помощь действительно необходима, внезапный впечатляющий провал. Китайцы…
Теперь, когда последняя надежда отстоять Приморье и Сахалин рухнула, предстояло договариваться с этим скользким ублюдком Шемякиным – делить места в бункере и привилегии. Формально он, генерал-полковник Гребнев, назначен председателем Чрезвычайной комиссии, но Контора уже подгребла под себя все каналы. Роют котлован за высоким забором, не дождавшись даже чертежей. Якобы стараются во спасение… Как сообщает внутренняя агентура, списки кандидатов на выживание уже почти сверстаны. Интересно, есть ли в них президент и вся президентская рать. Еще интересней, сколько представителей от конкурирующих силовых структур вошло в эти списки. Надо будет уточнить поименно и внести свои коррективы. Да только как их внести, если у них под контролем полумиллионная Росгвардия с элитными спецчастями и ОМОНом, а у него, генерала Гребнева, только Служба Внешней разведки да еще триста спартанцев на черный день?
Хотя почему, собственно? Разве в стране уже нет армии? Прежде чем договариваться с Конторой, надо обеспечить прочный тыл – пусть только на время. Бурдюков, конечно, мерзопакостный хряк, но его поддержку в столь деликатном вопросе можно купить. Еще лучше шантажировать прохвоста его же аферами, за которые в критической ситуации можно и с должности вылететь, и койкомест для всей семьи в бункере лишиться. Такие рычаги имеются. Вот-вот! Народ и армия едины!
Генерал потянулся к аппарату служебной связи с золоченым двуглавым орлом и снял трубку. Эти, лишь слегка модернизированные, старомодные кабельные аппараты горячей линии должны были гарантировать надежную связь в случае нештатного отключения всех видов телефонного и компьютерного сообщения в условиях войны, катастрофы или мятежа. К тому же они были надежно защищены от прослушки и радиоперехвата.
– Здравия желаю, Василий Алексеевич! Надо бы срочно встретиться и поговорить по интересующему нас обоих вопросу, – бодро предложил Гребнев, когда на другом конце провода раздалось знакомое сопение и недовольное мычание.
– Что там еще у тебя стряслось? Отчего такая спешка? – скучным голосом вопросил Бурдюков, явно намекая на свою непомерную занятость.
– Прошу прощенья, товарищ генерал армии, но это не у нас стряслось, а у вас. Есть важная информация. Разговор не телефонный, так что уж уделите часок старой ищейке, – все на той же оптимистической ноте продолжал проситель.
– Ну, если у нас… – вздохнул Бурдюков. – Ладно, давай тогда прямо сейчас. Можешь подскочить к нам в министерство?
– Безусловно. Через час буду, – заверил Гребнев и повесил трубку.
Он достал из ящика стола новую, нераспечатанную флэшку и включил «спящий» компьютер. Набрал один за другим три пароля, затем в «Документах» открыл раздел «Сов. Секрет» и кликнул на папку «МО». В папке были аккуратно подобраны материалы по коррупционным скандалам в Министерстве обороны и Оборонсервисе за последние двадцать пять лет. Там хранились копии накладных и квитанций, подписанных чиновниками в погонах и без, свидетельства о списании и «ликвидации» сотен единиц современной боевой техники, сомнительные контракты с Росвооружением, отчет о поставках одной и той же эскадрильи истребителей сразу в три дальние африканские страны, обоснование на строительство восьми тысяч километров рокадных дорог вдоль арктического побережья, докладная записка об эффективном использовании стратегического подводного флота в акватории озера Байкал, договор о сотрудничестве в области оборонных технологий с Папуа-Новой Гвинеей, справки о регистрация переводов через подставные компании в кипрские и багамские офшоры, копии выписок с частных счетов высокопоставленных ворюг на миллиарды долларов, сканы купчих на приобретение элитной недвижимости во Флориде, Тоскане и Каталонии. К концу предыдущего правления поток коррупционных сделок пошел на убыль, но за последние месяцы снова достиг рекордной цифры.
