Геррик с ними не пошел. Он стоял у открытой двери, сложив руки на груди. Тэм Макэвой встал и направился к двери. Геррик поднял руку, останавливая его, и Тэм Макэвой остался на месте.
Сын лэрда повернулся к залу и, подняв кружку, провозгласил:
— Налейте от меня всем присутствующим здесь, мистер Маллкрейк.
В таверне поднялся гул. Тэм вернулся и сел на свое место.
— Спасибо, ваше сиятельство! — крикнул кто-то, другие присоединились.
Лэрд и его рыжеволосая только улыбались.
— Ну вот, видишь? — сказал Рой. — Они пришли расспросить, кто что знает. Никто ничего не знает. Мы тоже ничего не знаем. И его сиятельство покупает нам выпивку, как и всем другим.
После того как всем принесли пиво, кто-то предложил тост за его сиятельство.
— Думаю, многие из вас меня знают, — тихо, но четко, так, чтобы все его слышали, сказал Лайл, когда поток приветствий иссяк. — И вы знаете, я бы не пришел сюда, если бы мне не было нужно кое-что.
В таверне раздался смех.
— Сегодня утром, — продолжал Лайл, — я думаю, вам об этом известно, на нас с мисс Карсингтон напали и украли лошадь, повозку, старое шерстяное одеяло с дырками и даже старый железный сундучок. Чуть позже лошадь вернулась, притащив за собой повозку. Но там не было ни одеяла, ни сундучка. Нас больше всего интересует сундучок, но новости об одеяле тоже будут полезны. Понимаете, мы пришли сюда… — Лайл повернулся к Оливии. — Мы пришли сюда в поисках разгадки, кто мог это сделать. Подумайте!..
Лайл вышел из таверны и остановился у наружного входа. Оливия вышла вслед за ним. Геррик встал рядом.
— Это они, — тихо сказала Оливия. — Та парочка в углу.
— Рэнкины, — подсказал Геррик.
Братья значились в окончательном списке подозреваемых, который составил Геррик.
— Неожиданно дружелюбны с Глаудом и Мэри, — заметил Лайл.
— А Мэри — одна из наших служанок, — сказал Геррик. — Вчера она оставалась в замке допоздна. Я говорил с ней раньше, но она лишь сказала, что пошла прямо домой. Какая жалость, сэр! Хорошая девушка. Глауд — это все, что у нее есть, а он, похоже, их заложник.
— Самое неприятное, что у нас нет доказательств, — сказал Лайл. — Все это слухи и домыслы. Их во многом подозревают, но… — Он покачал головой. Его отец должен за многое понести ответственность. За мелких преступников, которые распоясались в его деревне. За сельских жителей, все попытки которых жить спокойно постоянно проваливаются. За пастора, которому лорд Атертон подарил приход, находящийся в Эдинбурге, но тот не затрудняет себя поездками за десять миль, чтобы наставлять свою паству на путь истинный.
— У нас нет доказательств, и они это знают, — сказала Оливия. — Им только и нужно, что держать свои языки за зубами.
— Я мог бы выбить из них… — Лайл посмотрел на нее.
— Так глупо, — сказала Оливия. — Так некрасиво.
Сегодня вечером он слышал так много слов, которые привели его в уныние, но Оливия заставила его рассмеяться.
— Ну хорошо, — сказал Лайл, — ты — первая.
Братья сидели рядышком, уткнув головы в пивные кружки, и тихо о чем-то разговаривали. Глауд Миллар спал на столе, подложив руки под голову, рядом с Джоком. Напротив Джока был пустой стул, но Лайл сказал им, что там сквозняк и они должны подвинуться, освободив место для дамы. Мужчинам пришлось сдвинуться, освободив место для Лайла с одной стороны стола, между Джоком, зажатым в угол, и Роем, и для Оливии с другой стороны, между Джоком и Глаудом.
— Глауд Миллар? — окликнула Оливия. — Нам надо поговорить с тобой.
Глауд продолжал мирно сопеть.
— Бесполезно, мисс, — сказал Джок. — Никто не сможет разбудить его, кроме сестры.
— Ну да, у него был трудный день, — заметил Лайл. — На рассвете спал на дороге. Потом его принесли домой. Теперь он опять здесь.
— Должна признать, те парни оказались умными. — Оливия посмотрела на Лайла. — Времени у них было очень мало, но они разработали такой хитрый план.
— Хитрый? Они притащили мертвецки пьяного человека на дорогу и оставили там, чтобы люди наткнулись на него.
— Блестящая тактика, чтобы задержать людей, — продолжала Оливия. — Если бы они не отвлекли внимание работников на мистера Миллара, их могли бы схватить в тот момент, когда они напали на нас. Нет, очень ловко сработано.
Джок сидел с довольным видом, гордясь собой. Рок бросил взгляд в его сторону, и он поник, с хмурым видом уткнувшись в свою кружку.
— И смело, — продолжала Оливия. — Этим надо гордиться.
— Что же смелого в нападении на беспомощную женщину? — возмутился Лайл.
— На беспомощную? — вскинулся Джок. — Нет, она…
— Прошу прощения, мисс, — перебил брата Рой, — но, судя по тому, как вы ударили парня, беспомощной вас не назовешь. Все об этом слышали.
— В таком случае грабитель проявил смелость, нападая на меня, — улыбнулась Оливия.
— Это правда, он смельчак, — откликнулся Джок. — Если честно, рисковал получить увечье своего самого главного органа.
— Джок, — начал его брат, но Оливия подарила Джоку ослепительную улыбку, и Лайл увидел, как изменилось выражение лица негодяя. Такое выражение появлялось на лице многих мужчин, когда Оливия обращала на них силу своей красоты. Они становились глухими и слепыми к окружающему их миру.
— И все же ты смело сражался, — сказала Оливия. — Я…
— Вы! — раздался женский крик. — Вы лживые вороватые свиньи! Убирайтесь от моего брата!
Все повернули головы.
В дверях с раскрасневшимся лицом стояла Мэри Миллар, ее шляпка сбилась на затылок, волосы растрепались. Геррик выбросил вперед руку, преграждая ей путь.
— Позвольте мне пройти, — сказала она. — Позвольте мне пройти, мистер Геррик. Я все расскажу. Все!
Лайл кивнул, Геррик опустил руку, и Мэри бросилась к ним.
Джок стал подниматься из-за стола, но Лайл толкнул его на место.
— Правильно, сиди на месте, — сказала Мэри. — Сиди и слушай, как вы говорили мне делать. Я хочу, чтобы все тоже слышали. — Она с вызовом огляделась вокруг. — Я хочу, чтобы вы все слышали.
— Говори, Мэри! — крикнул кто-то.
— И вы тоже, ваше сиятельство, — сказала Мэри. — Это сделала я.
— Я слушаю, Мэри, — сказал Лайл.
— Это очень плохо, — Мэри повернулась к Рэнкинам, — что вы спаиваете Глауда. Ему нельзя. Это плохо, что вы заставляли меня рассказывать сплетни, когда я должна была держать язык за зубами. Я знала, что нельзя было рассказывать вам про этот сундучок. Я знала, что вы попытаетесь его украсть. Я твердила себе, что вы никогда не сбежите с ним, вы так глупы. Я твердила себе, что вы никому не причините зла. Но вы залили глотку Глауду и бросили его на дороге, как мешок с ветошью. Вы ударили его сиятельство, который старался сделать для нас доброе дело. Вы напали на женщину, трусливые собаки! — Мэри сорвала шляпку с головы и ударила ею Роя. — Ты никчемный подонок! — Потом, к удивлению Лайла и всех остальных, она стукнула спящего брата. — И ты тоже, Глауд! Я больше не буду за тобой присматривать. Смотри за собой сам. Теперь из-за тебя у меня нет работы. Это было хорошее место. Теперь у меня ничего нет, даже доброго имени. Это все, что я хотела сказать. А теперь я ухожу. А ты, ты и твои дружки отправляйтесь к дьяволу!
